– Ты ничего не понимаешь, – насупился Оскар. – Мои друзья для меня – больше, чем семья. Я не могу начать новую жизнь и зачеркнуть старую, будто ее вовсе не было. Я обязан был повидаться с ними. Мне очень жаль, если мне не всегда удается вести себя так, как тебе хотелось бы…

– Разве я это имела в виду? Я просто беспокоюсь за тебя!

Глаза обманывают его, или девушка в самом деле слегка покраснела?

Шарлотта тем временем резко сменила тему:

– Но это ничего не значит, потому что проблема остается проблемой. Дядюшка хочет, чтобы мы оба спустились вниз. У него посетители, и он настаивает, чтобы мы с ними познакомились. И как ты себе это представляешь?

Она обвела взглядом комнату и вдруг воскликнула:

– У меня идея! Подожди, я мигом вернусь.

Девушка скрылась за дверью. Оскар слышал, как она поднимается в свою комнату, расположенную этажом выше, ее торопливые шаги и звуки передвигаемых ящиков. Мысль о том, что Шарлотта беспокоится о нем, вызвала у него странное, но приятное чувство. Оно возникало у него и раньше, во время экспедиции в Перу, однако он не позволял ему превратиться в нечто большее.

Наконец Шарлотта вернулась и снова плотно закрыла дверь.

– Вставай, – скомандовала она, – и садись поближе к свету. Я в два счета приведу тебя в порядок.

Оскар недоверчиво уставился на то, что находилось в руках у Шарлотты.

– Косметика? – спросил он.

– Именно. Обычная пудра. Надо же что-то делать с этим ужасным синяком.

Она протянула ему карманное зеркальце. То, что Оскар увидел в нем, заставило его испуганно отшатнуться. Вся его левая щека была густо-синей с фиолетовым отливом. Примерно так он выглядел бы, если б угодил лицом в черничный пирог. В испуге он опустился на стул. Может, стоило бы попросить, чтобы над умывальником в его комнате прикрепили хоть какое-нибудь зеркало?

Тем временем Шарлотта без лишних слов принялась обрабатывать его кисточками и ватными тампонами. Раньше он ни за что не согласился бы подвергнуться подобной процедуре, но сейчас, похоже, выбора не было. А еще через минуту-другую ему даже стало нравиться. Девушка действовала умело и проворно, и Оскар наслаждался тем, что она так близко от него. Легкий запах лаванды щекотал ему ноздри. Это духи или Шарлотта сама так пахнет?

Ему ужасно хотелось сказать хоть какую-то любезность, но ничего не приходило в голову. Хоть это и смешно, но в ее присутствии Оскар всегда немного робел, а ведь в своем районе он слыл настоящим Казановой. Вероятно, все дело в том, что Шарлотта слишком умна и видит его насквозь. Так или иначе, но с ней он чувствовал себя не так, как с другими девушками.

Через пять минут Шарлотта закончила.

– Я думаю, получилось неплохо.

Она снова протянула ему зеркальце. Оскар повернул голову: действительно отлично! Кроме легкого отека, ничего не заметно. Он хотел было ее поблагодарить, но Шарлотта убрала зеркальце в карман и строго сказала:

– У нас нет времени на болтовню. Гумбольдт уже ждет. Надевай ботинки и бегом вниз!

Дверь в библиотеку была широко распахнута. Оскар нервно пригладил волосы и переступил порог помещения.

– Ну, наконец-то! – воскликнул ученый. – Долго же ты собирался… Господин Никомедес, позвольте вам представить моих верных спутников. Это Элиза Молина, моя племянница Шарлотта и мой слуга Оскар. И конечно же, Вилма, которая тоже принимала участие в нашей экспедиции в Южную Америку и оказала нам немало поистине бесценных услуг.

В корзинке под столом сидела киви, внимательно наблюдая за происходящим. Гумбольдт взял банку с кормом и бросил птице маленький кусочек лакомства. Птица с жадностью проглотила угощение.

– Очень рад. – Никомедес горячо пожал руки всем, за исключением Вилмы. – Довольно необычный состав для исследовательской экспедиции, но мы ведь живем в необычное время.

– Абсолютно с вами согласен, – подхватил Гумбольдт.

– У вас поразительное собрание географических карт, – похвалил Никомедес. – Ваши атласы – как старинные, так и новейшие, – отличного качества. Вы позволите?

– Да-да, прошу вас.

Судовладелец снял с полки одну из книг, полистал и аккуратно водворил на место.

– Насколько я могу судить по именам, вы, господа, оба из Греции? – спросил Гумбольдт.

– Мы с капитаном Фогиацисом из Афин. Прибыли вчера вечером экспрессом «Эллада». Поездка была долгой и весьма утомительной.

Гумбольдт указал гостям на кресла.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказал он. – Должен заметить, вы превосходно владеете немецким.

– Благодарю. – Никомедес казался польщенным. – У меня была возможность посещать одну из лучших школ в Афинах. Мой преподаватель английского и немецкого был родом из Гамбурга.