В очередной раз затянувшись, Богатырев передал косяк Луту и опустил веки, мысленно возвращаясь в события вечера. Мура. Глупая девочка, совершенно невольно ставшая для него роковой. Сколько ночей Сева провел, мечтая о том, как бы сложилась его жизнь, не помчи он к ней, весь такой благородный, в больницу? Она вены вскрыла — невелика потеря. Сейчас и не разглядишь под фенечками и модной красной ниточкой, повязанной на запястье, а он… Он получил охренеть какое увечье. Несовместимое с жизнью, вообще-то. Выкарабкался каким-то чудом! Только лучше бы сдох! Мура… Ее облик стерся из памяти, но стоило только увидеть в коридоре родного универа — сразу понял — это она. По взгляду, который Машка каждый раз отводила в сторону, по тому, как неуверенно она сутулила плечи. Вся такая чистенькая недотрога… Вот и ему помогла, когда с протезов слетел. Добренькая. Не вспомнила, что из-за него счеты с жизнью пыталась свести. Благородная, бл*дь. Интересно, а есть шанс, что она до сих пор по нему сохнет? Это он сейчас для суч*к — некондиция, но… может, если по любви, то и выгорит что-то? Что-то светлое, чистое, настоящее… Всеволод так этого хотел. Чтобы с ним… по желанию, а не за деньги, которые он платил всяким шлюхам, когда припекало. Чтобы его по-настоящему хотели. Даже таким обрубком.

* * *

Биф1– (beef) вражда между рэп-исполнителями, тусовками, лейблами, сопровождающаяся диссами и зачастую разборками вживую.

Дисс2 — трек, направленный на другого исполнителя или на кого-либо, что-либо с целью «опустить его». В подобных треках практикуется нецензурная речь, брань в сторону оппонента и его близких, угрозы, шутки ниже пояса и прочее.

Глава 7

— Привет.

— Привет, — пробормотала Маша, бросив на Богатырева косой взгляд из-под ресниц.

— Готова?

Мура пожала плечами:

— Перечитала вчера конспект.

— На тебя это не похоже, — заметил Всеволод, вытягивая ноги вперед. Теперь-то Маша понимала, что таким образом он не бросал вызов всем окружающим. И не пытался что-либо им доказать. С протезами только так и можно было сидеть. Вот и весь вызов.

— Откуда тебе это знать?

— Ну, говорили всякое… — размыто пояснил парень, не таясь, изучая Муру. А та стушевалась, и если бы не злость, взявшаяся неведомо откуда, вряд ли бы она что-то ответила, а тут нашлась:

— Кто говорил? Мои бывшие одноклассники? Ты больше слушай этих уродов. Они и не такое расскажут.

— Скажешь, что врут?

— В моем случае — в девяноста девяти процентах случаев.

— Так ты не отличница?

— А тебе какая разница, я не пойму?

— Шкурный интерес, — криво улыбнулся Богатырев, — ты-то хоть конспект перечитала, а у меня и того не было.

— Хочешь сказать, что, если бы конспект был, ты бы озаботился подготовкой?

Сева хрипло рассмеялся, запрокинув голову:

— Точняк. Один хрен, даже не открыл бы. Скучно это все — сил нет.

Ну, это такое дело, конечно. Может, и скучно. Только, чтобы получить образование, можно было и потерпеть. Лично Мура очень рассчитывала заполучить приличную должность со временем, и как-то по жизни подняться. Хотя Богатыреву, конечно, на этот счет можно было не париться. Ему мама с папой до конца дней все обеспечили.

— Зачем тогда восстановился?

Сева скосил на нее взгляд и перевернул свой найковский снепбек козырьком назад.

— Чтобы делать хоть что-то, Мура… Чтобы сдвинуться с мертвой точки, куда меня завело все это дерьмо, — парень кивнул вниз и отвернулся. Хотя Маша тоже отвела взгляд. Ей было невыносимо жаль. Она всю ночь, после их встречи, и все последующие дни не могла избавиться от картинки его изувеченных ног перед глазами. Это невозможно было осмыслить. Ту боль, которую он, должно быть, терпел… Боль не только физическую, но и душевную, сопряженную с крушением всех надежд, всех планов, которые любой человек его возраста строил на перспективу. Все это рухнуло прямо парню на голову. Придавило тяжестью несбыточного, новыми проблемами и страшной реальностью, под которую теперь ему нужно было подстраиваться. Как он смирился со всем? Как принял? Свыкся ли с тем, что так вышло? Или до сих пор проклинает тот день, который все изменил?

— Ты мог бы сосредоточиться на творчестве, — внесла робкое предположение.

— Мог бы. Если бы… Черт! Ты себе можешь представить рэп-звезду ампутанта?!

Маша поежилась. Свыкся? Да ни черта! Горечь прожигала Севу изнутри и вырывалась наружу, задевая своими искрами всех вокруг. Должно быть, его близким приходилось очень нелегко.

— Но ты же можешь стоять на сцене.

Богатырев хмыкнул:

— В том-то и дело, что только стоять.

— А от рэпера много и не требуется. Топчись себе потихонечку, руками маши, как у вас заведено!

Маша не была уверена, что поступает правильно. В одном она не сомневалась — жалости Сева не принял бы. Вполне возможно, что сейчас лучшая тактика в разговоре с ним — это вызов! Ну, ей, по крайней мере, казалось так.

— Руками махать? — дернул кончиком рта.

— Ага, жестикулировать, — Мура качнулась телом из стороны в сторону и помахала перед лицом Богатырева ребром ладони, потом отвела руку вниз и немного в сторону, прижав безымянный палец к ладони, сделав пару классических жестов, характерных для свободного флоу.