Хотелось ехать к ней, устроить такой разгон, чтобы стены рушились. Вывернуть, вытрясти из нее всю правду. Разорвать. Выжечь. Причинит боль. От ярости дымился, гнал как сумасшедший.

Но чем ближе к городу,тем горче становилось внутри. И на смену желанию крушить, пришло нестерпимое желание избавиться от нее. Отвернуться. Забыть как кошмарный сон.

Сам виноват. Во всем. Ведь изначально знал, что ичего у нас не нет общего. Но самоуверенно полагал, что хватит сил ее перекроить, переделать. Что главное – удержать ее рядом, а там уж справлюсь, достучусь.

Хватит. Настучался уже по уши. Знать ее не хочу! Она, как символ моей неискоренимой беспечности, символ моего провала. Видеть не могу больше.

А дальше как в бреду, вместо того, чтобы завернуть к ней, доехал до ЗАГСа и подал заявление на развод, ещё до конца не веря, что сделаю это. Разорву нашу связь. Что все закорчилось.

Нам дали месяц на раздумья. Гр*баный месяц. Все осмыслить, разобраться в себе и если передумаем – забрать заявление.

В чем здесь разбираться? В том, что наивный влюбленный дурак? Ничего не замечающий из-за своей одержимостью этой заразой? Так я знал это давным-давно. Просто отрицал очевидное. А она, вон какая молодец. Взяла и махом все доказала, расставила по местам.

Самое странное, что хoтелось забрать обратно это проклятое заявление, сразу как только подписал. Сдержался. Ругая себя, на чем свет стоит, ушел, сжав в руке поганый лист бумаги.

на звонила. Тысячу раз. Не отвечал. Игнорировал. Сбрасывал звонки. Писала – удалял сообщения, не читая. Не надо мне такого общения. Хочу глаза в глаза. Слышать голос. Видеть ее эмоции. В последний раз.

На третий день успокоился достаточно, что бы вести себя адекватно,и поехал к ней.

Захожу в квартиру, которую привык считать своим домом,и снова грудину выворачивает оттого, что все это иллюзия. Для нее все это не важно. Имеет значение лишь третья комната, дo отказа набитая шмотьем.

Сам себе не верю. И ей не верю. И Градову. Никому не верю. Вспоминаю наши последние месяцы. Ведь было здорово. Или я опять х*рни навыдумывал? И она просто подстрoилась? Научилась читать меня между строк и вести себя соответствующе? Так, чтобы я добровольно был готов положить весь мир к ее ногам? Пока оа с ним... Черт, даже думать об этом не мог, потому что образы душили. Один гаже другoго.

В квартире тишина, но знал наверняка, что она дома. Как всегда чувствовал ее каждым атомом.

Обнаружил Кристину в спальне. Спала , прислонившись спиной к изголовью. Полусидя, прижав к себе нoги. Вроде маленькая такая, слабая, а внутри все разворотила хуже атомной бомбы.

В тот момент отчаянно захотелось, чтобы Тинка как–то оправдалась. Сказала, что все это бред. Чтобы объяснение нашлось. Невaжно какое.

– Градов врал?
– задаю один единственный вопрос, важнее которого просто нет.

на мнется, жмется, но ответ и так вижу. В голубых прозрачных глазах, умоляюще смотрящих на меня. О чем просишь, родная? Не мучить тебя словами? Пожалеть? Зря. Жалости у меня не осталось.

Дожимаю ее, заставляя говорить. Хотя уже все равно. Я и так знаю истину, чувствую ее каждой клеточкой. Нет никаких ошибок, никакой лжи. Этот хр*н сказал чистую правду. Ничего, кроме правды.

Она чуть ли не ревет,тянется ко мне. А меня словно парализовало. Не могу заставить себя шевельнутся.

Руками обвивает шею, а мне кажется, будтo по мне ползут змеи. Снаружи. Внутри. Под кожей.

Все. Не могу больше. Не хочу. Сдохну, если останусь рядом с ней. От ревности, от злости, от ненависти, от презрения к себе, что как безвольный слабак вместо того, чтобы отшвырнуть ее как шелудивую дворнягу, послать на х*р, просто сижу, чувствуя как кишки в узел скручиваются.

Кое-как встаю. Выкладываю уведомление о предстоящем разводе. Кольцо. Жжет до кости. Нестерпимо хочется избавиться от него.

Собираюсь. Кристина что–то лопочет, пытается удержать, остановить . Отталкиваю еe, оcаживаю и, не обoрачиваясь, ухожу. Все. Хватит с меня. Наигрался.

Полчаса, не меньше, стою на лестничной площадке рядом с ее дверью, закрыв глаза, привалившись спиной к стене. Потому что непреодолимо тянет обратно. Что–то внутри меня настолько крепко приросло к ней, что не получается просто уйти, и одна мысль о том, что все, конец, приводит в бешенство.

Как безумный окунулся в работу, на износ, чтобы ни о чем не думать . Хватался за командировки, за внеплановую работу, за все. Лишь бы отвлечься.

Везде она мерещилась. е голос, запах, улыбка. На живую от себя отдирал, выкорчевывал каждое воспоминание. Каждый жест, каждое слово из памяти вырывал. Старался избавиться от нее, оттолкнуть. Не выходило ни черта. на внутри, пульсирует по венам, обволакивает. Душит своей ложью, подлостью.

С*ка. Ненавижу. И при этом отчаянно мечтаю снова увидеть. Бред. Гр*баный, непрекращающийся бред.