— Аро, — скривился, но выдохнул демон.

В отличие от юного мага, он солгать не сумел.

— Прекрасно!

«Киник» склонился к маленькому столику на витых медных ножках, где лежали самые сильные амулеты. Отец запрещал даже прикасаться к ним, но сегодня — некому было рявкнуть и хлопнуть по протянутой руке.

Самое ценное хранилось в резной шкатулке морёного дуба. «Киник» взял её, ощутив приятную прохладу и тяжесть. И уверенность, чужая, магическая, сразу пустила в нём корни, прогоняя страх.

Демон растерянно озирался, вытягивая голову и пытаясь рассмотреть — что делает человек.

— Подчинишься ли ты сразу? — улыбнулся «Киник». — Или попробуем это?

Он порылся в шкатулке и показал пленнику добычу — простенький с виду деревянный абак.

— Как полагаешь, Аро, глубокие ли ожоги оставит на твоей нечеловеческой плоти рябина, выросшая на могиле девственницы?

Инкуб молчал, лишь воздух с сипением вырывался из его рта.

— Боишься? — «Киник» приподнял в деланом удивлении брови. — Учти, в этой шкатулке есть средства от самого стойкого упрямства. Вот кровяная яшма, называемая так же гелиотроп, она выпивает рассудок. А вот ошейник из шкуры кошки, служившей вместилищем для беса… — юноша запустил руку в шкатулку, пытаясь понять, что больше пугает пленника. — Я убедителен, Аро?

Демон испуганно моргал. Глаза его стали похожи на остывающие угли — красный зрачок почти исчез в чёрной радужке. В глазных яблоках человека радужка смешивает многие оттенки, и только у демонов всё многообразие — чёрный да алый. Однако и их зрачки дышат: то порастают огненными сполохами сквозь черноту, то сужаются до малого обиталища огня.

— Отлично! — «Киник» насладился игрой красок в глазах инкуба и вытащил абак.

Тяжёлая шкатулка вернулась на стол, абак «Киник» небрежно захлестнул вокруг запястья… Но тут взгляд его упал на крохотное рубиновое распятие — и оно тоже исчезло в ладони.

«Киник» покосился на неестественно прекрасное тело демона, и в его глазах вспыхнуло нетерпение. Он развязал плащ, позволив ему упасть под ноги.

— Зачем-тебе? — прошипел инкуб, пристально наблюдающий за его приготовлениями.

— Ты не поверишь, но я — ученик своего отца, — невесело усмехнулся «Киник».

Страх ушёл совершенно. Он ощутил, что не против и поболтать.

— Меня с детства готовят в маги, целыми днями держат за книгами в четырёх стенах…

— И-не-разрешают-брать-в-руки-меч? — подсказал демон.

Попытка манипулирования была так наивна и безыскусна, что Киник расхохотался.

Он знал: Отца всех демонов и людей, Сатану, называют также отцом лжи, и потому дискутировать с демонами бессмысленно и даже опасно… Но уж больно по-детски прозвучали слова того, кто должен быть хитёр и коварен.

— Да, Аро, — в голосе «Киника» проскользнула снисходительность. — Мой отец не из числа магов, ведущих дружбу с мёртвым железом. Но не питай надежд, видя на мне кольчугу. Даже если я плохой ученик своего отца, тебе не сбежать. Башня защищена кровью жертвенных быков, убитых и замурованных в фундамент. Их черепа ещё не сгнили.

Демон покачал головой, губы его скривились, словно от боли.

— Зачем-тебе-владение-мечом? — прошептал он еле слышно.

— Хочешь предложить мне умения воина? — «Киник» не смог сдержать невесёлый смех. — Нет, Аро, я не ленивый бездельник, неспособный учиться по гравюрам. Мечом я владею изрядно. Но у меня нет возможности открыто показать это. Даже кольчугу я надеваю, только оставшись один. Я не смею огорчить отца тем, что хочу подвигов и путешествий. На виду у всех — я смиренный ученик мага. В нашем городе хватает сыновей младших вассалов Магистериума, искусных к моим годам в убивании железом. Они…

Взгляд юноши затуманился. Он уставился на обнажённое тело Аро, на его могучую мужскую плоть, такую пугающую даже когда она спит. Его охватили жар и… сомнения.

— Они смеются надо мной, — пробормотал он. — Кличут девчонкой. Говорят, что даже старая поломойка не пойдёт со мной, ибо в магах нет мужской силы. Ведь отец сумел зачать меня, лишь разменяв полторы сотни лет! Они не понимают, что у магов есть более важные дела! Не понимают, насколько я выше любого из них! И придёт время, когда я каждого смогу заставить служить мне — хоть магией, хоть умом! Но я… Я хочу силы сейчас. И я извлеку из тебя чудо телесного огня, инкуб! Я хочу силы и долгой молодости, как отец!

— Я-могу-взять-тебя, — согласился демон.

— Ты что, оглох? — зло поинтересовался Киник. — Это я буду брать тебя, как захочу!

— Я-беру-всегда! — почти потухшие глаза Аро вдруг вспыхнули и начали разгораться.

Инкуб был измучен страхом, давлением стен, чужим воздухом, застревающим в горле. Что сумело придать ему сил?

— Ты в этом уверен?

«Киник» поправил абак на запястье. В другой его руке возникло крохотное рубиновое распятие. Он сам не понял, зачем его взял, но видел, как страх охватывает инкуба уже от одних бликов на древних камнях.