Шрифт:
К столу развернулся всем телом. Одеревеневшая шея отказалась повиноваться.
Всё-таки это был ОН!
Спутать было сложно. Нам частенько довелось любоваться очень похожим украшением, когда ректор магической академии нас отчитывал за очередную шкоду.
Чтобы не смотреть ему в глаза, мы потупившись, внимательно изучали его украшения.
На моём столе, пригласительным билетом в неизвестность, лежал амулет индивидуального телепорта.
Глава 13
Гастроли в Германии проходили весело, и такое буйство праздника помогало отвлечься.
Неразбериха и волнение первых концертов прошли. Уже к третьему выступлению ребята втянулись и начали получать удовольствие от музыки. Немцы принимали нас хорошо. Особенно им нравилось, когда в некоторых песнях по одному куплету звучало на немецком языке.
Конферанс на европейских концертах не особо принят. Обычно нас представляли в самом начале, и на этом работа конферансье заканчивалась. Из-за моего знания языка общение с залом пришлось брать на себя. Немцам импонировало, что один из музыкантов выходит с микрофоном к краю сцены и начинает свободно, на их языке, рассказывать о музыкантах, отвечать на вопросы зала, и перебрасываться шутками.
Случались и курьёзы.
– Фальш! Фонограмма! У него даже шнура нет на гитаре, – примерно так можно перевести выкрики слегка нетрезвого бюргера, который однажды подбежал к сцене, и не обращая внимания на жену, которая пыталась его вернуть на место, взывал к справедливости, брызжа слюной и топая ногами.
Как раз в это самое время я разговаривал с залом.
– Прыгай сюда, ко мне, – в микрофон посоветовал я немцу. Проходы на сцену из зала перекрыты пирамидами колонок, и там протиснуться очень не просто.
Немец, толстячок небольшого роста, с сомнением посмотрел на край сцены, который был ему по плечо, и покрутил пальцем у виска. Зал грохнул смехом. Некоторые зрители даже встали с мест, чтобы лучше видеть происходящее у сцены. Концерты у нас проходят в небольших залах, примерно на тысячу – полторы человек, и на контакт зрители идут легко.
На репетиции я несколько раз уходил в зал, чтобы оценить звук. Для такого прыгуна – скакуна, как я, спрыгнуть в зал и запрыгнуть обратно на сцену, на высоту почти в полтора метра, совсем не сложно.
Бюргер к такому подвигу оказался явно не готов.
Вообще-то немца можно понять. У всех трёх наших электрогитар провода почти незаметны. Плоский джек, воткнутый в гитару, издалека не разглядишь, а провод от него идёт под ремнём на коробочку радиоудпинителя, закреплённую на ремне за спиной. Когда мы осваивали производство радиотелефона, то я не смог удержаться. Сделал себе и ребятам такие девайсы, чтобы не мучились с проводами. Метров на тридцать радиоудпинители работают без нареканий. Насколько я в курсе, таких приспособлений для эстрады ещё не придумано. Так что с гитарным «радиопроводом» мы опять впереди планеты всей.
– Я иду к вам, – крикнул я залу и, перепрыгнув через бузящего немца, приземлился шага на три за ним. Следующую песню я отыграл, передвигаясь по всему залу и обратно на сцену запрыгнул уже на последних тактах. Под овации. Зрители воочию увидели, что играю я «живьём», а мой великолепный прыжок их добил.
«Прогулка с гитарой» имела такой успех, что мы потом стали повторять её на каждом концерте.
По плану в субботу у нас два концерта в Мюнхене, а в воскресение два в Кёльне. Выступать будем вместе с Бонни М. Этот коллектив сейчас на пути к пику популярности, и надо признать, заслуженно.
Один из лучших концертов «Любовь на продажу» они превратили в фееричное шоу. Яркие, блестящие костюмы. Зеркальный плащ «сумасшедшего танцора». Серьёзный оркестр сопровождения. Три дивы на подпевке. И сами артисты – колоритные и постоянно танцующие. Буйство музыки, красок, движений. Ритмы регги, воздушные пассы скрипок, плотная работа духовой группы. Чумовая ритм – секция.
В итоге у Фариана получилась мощная, динамичная шоу – машина, зрелищная и с отличной музыкой.
Мне гораздо интереснее будет понаблюдать за музыкантами, чем за певцами. Шикарных профессионалов собрал Фрэнк себе в оркестр. Есть, чему у них поучиться.
Мы тоже работаем над движением и танцами. На фоне Бонни М не хочется выглядеть деревянными истуканами. В СССР активно двигаться во время исполнения песни на сцене не принято. Положено, чтобы артист, одетый в сценический костюм, стоял чуть ли не по стойке «смирно». Посмотрел я перед отъездом «Песню – 77». Успел вздремнуть. Ну не впечатляет меня ни разу советская официальная эстрада. Не любитель я Зыкиной, Анны Герман, Софии Ротару. Собственно, как и Хиля с Мулерманом и других, стой же когорты. Словно сладкоголосые сирены эти исполнители распевают песни, созданные по не раз проверенным штампам. Басовая партия – «двоечка» и неспешный ритм. Для ублажения престарелого руководства страны – это самое то. Этакая эстрада кремлёвского разлива. Наверное им кажется, что раз на сцене красиво поют и глупо улыбаются, значит и в стране всё хорошо.