— Ты хочешь поспорить с этим? — огрызается Дозер.

— Я просто констатирую факт. Ты потерял долбаное право голоса в том, кто здесь, мать твою, остается, а кто проваливает нахрен, когда сорвал свою нашивку и оставил меня разбираться со всем этим дерьмом в одиночку.

— Пошел ты.

— Выкинь ее к чертовой матери, Ди. Когда я сказал — никаких посторонних, я не шутил. Мы и так уже разгребаем достаточное количество своего собственного дерьма. Я не хочу видеть в здании клуба никого, кроме братьев и клубных девиц. Она может оказаться осведомителем. «Гринбеки» (прим.: Greenbacks (англ.) — доллары США, банкноты) дышат нам в затылок. Мне остается лишь удерживать их как можно дольше, прежде чем они перейдут к действиям. Не исключено, что они могли подослать к нам киску, которая будет их глазами и ушами.

Я беру карандаш и возвращаюсь к работе, потому что если я этого не сделаю, то стану свидетелем обострения ситуации и нашей драки.

Это правда. Мы уже какое-то время подозревали, что «Гринбеки», другой мотоклуб с которым мы были давними союзниками, собирается нас кинуть. Возможно, даже попытаться проникнуть в наш клуб. Они ждали новостей о том, позволим ли мы им разместить филиал в Альбукерке. Проблема в том, что они не просто хотят открыть здесь филиал. Они хотят подмять под себя оружие, кисок и наркобизнес в Нью-Мексико, толкать свои товары в Техасе и других соседних штатах. Они не просто хотят контролировать юго-запад. Этого им уже недостаточно. Они хотят завладеть всем Средним Западом.

Но если позволить им создать здесь филиал, они будут провозить свое дерьмо прямо через нашу территорию, не говоря уже о разжигании войны за сферы влияния с «Тринадцатью Дьяволами», которые в настоящее время монополизировали весь этот бизнес. И наше согласие с переездом «Гринбеков» в Нью-Мексико приведет к расторжению нашего перемирия с «Тринадцатью Дьяволами».

Мы могли начать войну при любом раскладе, независимо от итогов голосования.

На протяжении многих лет из-за их давней дружбы, Пэппи и Смоук, президент и вице-президент «Гринбеков», уважали решение нашего президента Кэпа оставаться каждому на своей территории, если только мы не наносим дружественный визит. Но времена меняются. «Гринбеки» растут, плодятся и множатся как тараканы. И сейчас, поскольку Кэп отчасти выбыл из игры, чувствуется всеобщая обеспокоенность.

У нового президента «Предвестников Хаоса» будет огромное влияние, когда дело дойдет до того, чтобы решать, на чью сторону мы встанем. Без сомнения, «Гринбеки» захотят узнать, кто это будет и позволят ли им обосноваться в Нью-Мексико.

«Гринбеки» могут оказать давление и форсировать события. Но вряд ли они захотят начать войну со своими самыми сильными союзниками, а также людьми, которые отмывают их грязные деньги. Если только они не изменили свое решение. Кроме того, если какое-нибудь дерьмо все-таки пойдет на юг с их поставщиком Картелем Эскарра, они будут нуждаться в том, чтобы мы прикрыли их спины, поскольку не смогут воспользоваться своими ирландскими связями за пределами родины.

Насколько мне известно, наши жизненные ценности отличаются. Наши представления о будущем тоже. Мы не святые. Мы — неугомонные грешники с каплей совести. Но мы знаем, что важно. Наше братство, наши семьи и наша свобода. Проще некуда. Зачем все усложнять, разрешив «Гринбекам» нарушить наши границы?

Да и какой идиот захочет пригласить тараканов в свой дом? Позволить им приехать сюда — все равно, что сказать: «Ага. Валяйте. Приезжайте. Эй, и заодно, почему бы вам не свалить весь свой мусор на моем пороге».

Мне плевать, сколько зелени они нам подбрасывают; это не стоит гребаных мучений, которые они нам в итоге подкинут. И что, черт возьми, мне делать с кучей бабла? То же самое, что я делаю сейчас. Ничего. Но в любом случае я буду участвовать в голосовании и подчинюсь любому принятому клубом решению.

Я отбрасываю свои мысли в сторону, когда Дозер склоняется над моим столом. Практически впечатываясь в мою физиономию. Касается моих расчетов и отшвыривает их в сторону. Ублюдок. Мои глаза заволакивает красной пеленой, и нет, на этот раз не из-за волос девчонки. Мы смотрим друг другу в лицо, и я сжимаю кулаки.

— Она для Эджа. Вот почему Лил ее привела. Алистер уже осмотрел ее и назначил противозачаточные. Она чиста, к ней никогда никто не прикасался.

Никогда никто не прикасался.

Эти слова так и кружат в моем сознании. Мне требуется минута, чтобы понять их смысл. Только вот какой? Она — девственница?

Никем не тронута во всех смыслах этого слова?

Я снова устремляю свой взгляд на нее. Стараюсь отыскать истину в ее глазах, но Дозер продолжает говорить и загораживает ее от меня своим телом. Что-то во всем этом чертовски меня беспокоит.

Девственница.

Черт. Мой член набухает от одной только мысли, и я борюсь с этим.

Затем до моего сознания доходят другие сказанные им слова. Она будет готовить, убирать и зарабатывать здесь себе место. Подождите-ка… он только что сказал, что она для Эджа? Какого черта?

— Мы с Гусом присмотрим за ней. Тебе не придется о ней беспокоиться. А после вечеринки, если парни захотят сделать это официально, она сможет занять место Пташки.