– Валерий Георгиевич, добрый день, поздравляю с новой должностью, - первым делом сообщил я.

– Здравствуй, здравствуй, пропавшая душа, присаживайся, в ногах правды нет, - отозвался, Валера из глубины мягкого кожаного кресла.

– Ну, пропавшая только по вашей милости, - резюмировал я.
– Не вы ли меня в ссылку на все лето отправили?

Тот засмеялся.

– А чем ты недоволен. Три месяца провел на природе, Люди со всех концов страны едут, чтобы на собор посмотреть, а тебе за это еще и неплохо платили, суточные, командировочные и прочее. На себя в зеркало глянь, такого загара на юге получишь. Ладно, это все лирика. У меня к тебе деловой разговор. Зарекомендовал ты себя в качестве директора, прямо скажем, неплохо. Даже Зеленов остался доволен.

Мы тут в тесном кругу посовещались и решили тебе предложить должность директора ресторана в гостинице Интурист.

– А Розенблюм тоже ушел на пенсию?
– удивленно спросил я.

Незванцев усмехнулся.

Ты там, в озерных краях совсем ничего не ведаешь. Сын у Розенблюма уже в Австрии в Вене с семьей на чемоданах сидит, визу в Штаты ждет. Сам Моисей Яковлевич заявление на увольнение написал. Видимо будет ждать на пенсии, когда Яша из Америки его к себе заберет.

– Ну, мне понятно все, кроме одного обстоятельства. Я все же учусь на дневном факультете, мне тогда придется учебу бросить?

Улыбка у Незванцева пропала.

– Слушай, Сашок, уже пятый год пошел, как мы друг друга знаем. Вот скажи, зачем тебе эта учеба? Насколько я понимаю, по-английски ты говоришь и читаешь вполне удовлетворительно. Для директора ресторана в Интуристе даже очень хорошо. Или, может, ты учителем стать мечтаешь?

Что-то мне очень сомнительно. Ты всегда был себе на уме, осторожен, четко знал линию партии, что мне всегда в тебе нравилось. В общем, агитацией заниматься некогда. Даю тебе три дня на раздумье. Если согласен, подписываю приказ, и ты принимаешь ресторан. Не согласен, продолжай работать ночным барменом, а днем в институте учись. Посмотрим, на сколько тебя хватит. Между прочим, еще четыре года впереди. А мог бы карьеру делать в нашей системе.

Ладно, свободен, иди, думай!
– Незванцев хлопнул по папке с бумагами так, что из той поднялось облако пыли.

В глубокой задумчивости я вышел из кабинета и, как зомби пошел по коридору.

В голове вертелся единственный вопрос, что делать?

В принципе, время подумать, как быть с очной учебой еще имелось. Мои однокурсники вчера уже отбыли в деревню на картошку. Только некоторые выдающиеся личности вроде Жени Гординой, или меня, оставались в городе.

Желание Незванцева продвинуть на основные должности в тресте своих людей тоже было вполне понятно, так велось на Руси испокон веков. Оставалось только решить нужно ли это мне.

Когда я приехал домой, мама уже готовила ужин. Батя, лежа на диване, знакомился с прессой.

– Привет родители, - сообщил я, снимая обувь.

В ответ отец, что-то промычал, не отрывая глаз от газеты. Мама вообще ничего не слышала, из-за льющейся из крана воды.

Зайдя на кухню и усевшись за стол, я сказал:

– Мама, хочу с вами посоветоваться, одна голова хорошо, а три лучше.

– Юра!
– позвала мама батю.
– Иди сюда, скорей, наш сынуля посоветоваться в кои веки решил с родителями. Наверно, мир перевернулся.

Отец, недовольно бурча отложил газету и уселся напротив меня. Мама расставила тарелки с тушеной капустой и сардельками и села рядом с ним.

– В общем, мне предлагают должность директора в ресторане гостиницы Интурист, - сообщил я.

– Отлично!
– воскликнул отец, - хоть в кабак можно без проблем попасть, не надо у дверей отираться. А ты, вижу, у начальства на хорошем счету, раз на руководящую работу окончательно переводят..

– А в чем проблемы?
– осторожно поинтересовалась мама.

– Мне придется бросить институт.

– Ну, и что, продолжишь заочно учиться в институте торговли, получишь диплом экономиста, - сказала мама и продолжила.
– Вот скажи, зачем тебе блажь в голову пришла, учиться в педагогическом вузе, ты же учителем ни дня работать не собираешься. На тебя зимой смотреть было тошно, как ты над собой издеваешься. А папа правильно сказал, раз тебе эту должность предлагают, значит ценят. По крайней мере, в следующем году снова не ушлют на три месяца в Кижи.

Кстати, мне тут наши девочки рассказывали, что были в твоем ресторане Волна, и им там очень понравилось. Тебя хвалили.

Я же в это время думал, как на маму занимательно повлиял тот факт, что в последний год она посещала магазин только за хлебом и молоком. За всем остальным приходилось идти мне самому в соседний гастроном, где меня уже ожидал заказанный набор продуктов, составленный по маминому списку. Ее теперь не волновал тот факт, что сливочное масло иногда исчезало из продажи, а мяса на прилавках не появлялось вообще.