Главное самому не попасться в ту же ловушку. Хватит с Раума всего этого дерьма с любовью. Но Дженни не узнает, что она для него всего лишь кормушка с дармовой энергией. Раум позаботиться, чтобы ей было хорошо с ним. Очень-очень хорошо. Так, чтобы и смотреть не думала в сторону других мужчин.

Он вспомнил мечтательное выражение, которое появлялось в глазах рыжей, когда речь заходила о неудачнике Маккензи, и заскрипел зубами. С малышом Чарли надо разобраться в первую очередь. Сегодня! Сейчас же! Демон дернулся было открыть дверь, но замер, остановленный новой мыслью. Снова вернулся на водительское сиденье, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, разжимая кулаки.

Нет, нельзя прибегать к силе. Дженни из тех жалостливых дурочек, которые грудью встают на защиту убогих и обиженных. А малыш Чарли явно не погнушается пожаловаться подружке на злого демона, который его обижает.

Надо по-другому…

Она так старалась не думать о ди Форкалонене, что заметила пропажу постографа только после лекций. Зато вспомнила, где видела его последний раз сразу же.

В машине Раума. Демон прочел послание и положил прибор на кожаный подлокотник, а Дженни отвлеклась на расписки и не забрала.

От этой мысли девушка пришла сначала в гнев, а потом в ужас. Можно не сомневаться, что такой мерзавец, как ди Форкалонен, не побрезгует прочесть всю ее переписку, все сохраненные заметки! Было ли на кристалле что-то компрометирующее? Кажется, нет. С десяток записок — в основном от Чарли. Те, которые он писал ей в свой самый первый год в академии, когда память о детской то ли любви, то ли дружбе была еще свежа. И несколько от мамы, в которых она рассказывала, как у нее дела. В остальном — ничего личного. Расписание занятий, книги, заметки, связанные с учебой, адрес неплохого ателье, контакты подруг и друзей… Ну и хорошо. Однако постограф все равно необходимо забрать у демона.

Сделать это, однако, оказалось не так просто — занятия у шестикурсников уже закончились. Дженни дважды прошла парковку вдоль и поперек, но так и не увидела красной «Мантикоры». Уехал… Можно вызвать такси и отправится в его городскую квартиру, но кто сказал, что Раум сейчас там, а не где-нибудь в баре с очередной Кэнди? А если и там: что он сделает, если обнаружит Дженни на пороге? Проверять отчего-то не хотелось. Она еще помнила как странно светились глаза демона прошлым вечером. Интуиция подсказывала, что побег был правильным решением.

Единственным верным решением в подобной ситуации.

Ладно, в бездну его! Постограф можно забрать и завтра. А сейчас хорошо бы, наконец, успокоить Чарли.

Оборотня она нашла в столовой. Он сидел над чашкой чая.

Бледный, осунувшийся. Под глазами залегли темные круги, во взгляде застыло обреченное и затравленное выражение.

Дженни сбилась с шага, затем остановилась, разглядывая его с нежностью. Переживает! Сегодня — последний из отмеренных Раумом трех дней. Чарли, наверное, думает, что его уже ничто не спасет.

Но все равно даже не попытался сбежать. И отцу не написал с просьбой о помощи. Вот такой он — ее Чарли. Честный и гордый. От мысли, что в ее силах сейчас одним словом прогнать это выражение обреченности с его лица и вернуть улыбку в груди потеплело.

Она перехватила поднос и подошла к его столику.

— Ты ничего не ешь? Не голоден? — Дженни! — он вздрогнул всем телом и поднял на нее взгляд.

По лицу скользнуло выражение затаенной надежды. И сразу пропало. — Ну как? — Отлично, приятель, — Дженни подмигнула. А потом медленно, наслаждаясь произведенным эффектом, извлекла из сумочки смятые долговые расписки, на каждой из которых красовалась личная печать ди Форкалонена — свидетельство того, что долг погашен.

— Это… — он поперхнулся, подался вперед, пожирая бумаги горящем взглядом. Схватил и пересчитал, обнюхал… Разве что не лизнул. — Дженни, это они! Здесь все, до последней! — Я знаю, — кивнула она, с трудом удерживая невозмутимое выражение лица. От его радости на душе стало светло и легко.

Чарли спешно расстегнул пуговицу на манжете и закатал рукав, обнажая предплечье. С мгновение он смотрел на абсолютно чистую кожу, покрытую темными короткими волосками, а потом облегченно выдохнул.

— Как ты смогла их достать?! Девушка поморщилась.

— Лучше не спрашивай.

Но даже напоминание о вчерашнем унижении не испортило ей настроения. Все было не зря, ведь она спасла Чарли! В его глазах мелькнуло что-то странное, но Дженни не придала этому серьезного значения, потому что в следующий миг оборотень щелкнул пальцами, вызывая огонек, и поджег смятые бумажки.

— Зачем? Они ведь все равно погашены? — Мало ли, — Чарли пожал плечами. — Спасибо, Дженни. Я… я твой должник.

Она недовольно мотнула головой.

— Да ну, не говори ерунды. Маккензи своих не бросают! — Точно! — он улыбнулся, и в карих глазах заплясали веселые искорки. Совсем как в детстве, когда Чарли задумывал очередную рискованную авантюру. — Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером?