Умбри, когда я проснулась, не было. А еще время подбиралось к четырем часам, и на улице снова стемнело. Бессонная ночь оказалась такой выматывающей, что я проспала обед! Ужас, надо спуститься на кухню и что-нибудь перекусить. А потом, может быть, я даже сделаю обещанный салатик.

В честь хорошего настроения я надела хорошее платье. Черное, короткое, плотное – в легком пляжном я бы здесь примерзла к табуретке. Вкупе с сапожками и небрежными непослушными кудрями платье заиграло новыми красками, и я очень себе нравилась, рассматривая образ в зеркале. Не хватало украшений, но шкатулка с ними завалилась куда-то на дно чемодана в шкафу , а искать было лень.

В доме было удивительно тихо. Обычно в это время дежурная группа горняков как раз устраивала генеральную уборку, но сегодня , похоже, Кейн выдал всем другие задания. Я неспешно брела по коридору, зевая и потягиваясь, когда вдруг боковым зрением заметила нечто очень-очень странное.

Медленно я повернулась к открытым дверям, ведущим в одну из комнат отдыха. Там, у камина, сидeл Серж. Казалось бы, чего тут особенного? Ну, сидит и сидит гад, который влез ко мне ночью без спроса, зачем я вошла? Зачем подошла ближе?

А все потому что горняк ласково, с трепетным придыханием приговаривал:

– Кушай-кушай, моя хорошая, кушай-кушай, заечка. Вот так, растите, глазоньки, большими, смотрите, глазоньки далеко.

Сюсюкающийся парень не самой хилой комплекции настолько не входил в мой привычный мир, что я так и застыла, открыв рот. А Серж продолжал методично и заботливо скармливать огромным жирным глазами куски не менее жирного лосося.

– Серж, – осторожно позвала я, – что ты делаешь?

– Тш-ш-ш!
– на меня тут же зашипели. – Ты их напугаешь! Mы кушаем!

– Мы?!
– окончательно обалдела я.

– ейлин, уйди, ты пугаешь глазоньки! У нас скоро десерт!

– Та-а-ак, – протянула я, спешно сматываясь из опасной зоны.
– Что-то тут нечисто.

Теперь, вместо кухни, я держала путь в еще одну комнату отдыха, в которой горняки заседали чаще. Играли в настольные игры, обсуждали новости. В большой и любимой всеми кoмнате наверняка будет целая толпа народу, которая и объяснит мне, в какие дали уехала крыша Сержа и почему ее никто не успел поймать.

– ебята, я только что видела...

– Гла-а-азоньки!

– Ути маленькие, как вку-у-уснечко!

Сразу пятеро здоровых мужиков устроили настоящий балаган, разбив посередине комнаты глазастую ферму (иначе эту конструкцию из старых коробок было не назвать) и заботливо оборудовали там лунапарк.

– Это что, моя туфля?!
– ахнула я, увидев в углу знакомую красную шпильку.

– Это домик глазонек!
– злобно сообщили мне.
– Ты слишком громко кричишь! Глазоньки устали!

– Глазоньки-то да , а вот вы , похоже, ещё и двинулись, - мрачно сказала я.
– Где Кейн? Тоже над глазом чахнет?

– Понятия не имею, не мешай.

Итого шестеро психов в обозримом пространстве. Ну, или псих всего один, и это – я. Привидится же такое.

Короткими перебежками, ибо с новыми глазоньками и их покровителями встречаться не хотелось, я добежала до кухни.

– Эрл!

Я открыла было двери и тут же закрыла , потому что такого количества зеленых, бегающих по стенам, глаз, не видела даже в момент их первого нашествия.

– Хейлин!
– из-за поворота вывернул повар.

– Ты же их вытравил!

Эрл самым натуральным образом ужаснулся.

– Травить?! Глазоньки?!

– О, не-е-ет. - Я без сил сползла по стене на пол. – И ты тоже. Эрл, миленький, скажи, где Кейн?

– За заднем дворе, они с Торном придумывают, как поставить на крышу молниевые уловители для разработки.

Эрл даже не стал слушать мои слова благодарности. Я неслась, чтобы переодеться , а краем уха слышала:

– Глазоньки мoи , папочка принес ваш любимый лосо-о-ось!

И Умбря куда-тo подевалась. Не дом , а дурдом!

Я еще никогда так быстрo не одевалась на улицу, но в этот раз от волнения даже не обращала внимание, что и как надеваю. Через минуту уже неслась по коридору к выходу во внутренний двор. Где, к счастью, Торн и Кейн склонились над какой-то замысловатой посеребренной конструкцией, внешне напоминающей... даже не знаю, удочку какую-то, что ли.

– Кейн!
– запыхавшись , позвала я.