Шрифт:
– Ты что, чувак, – повернул к нему голову «контуженный», – я только сегодня открыл глаза, а ты хочешь…
– Ты два раза получал по голове от плешивого Хендрика в той игре против колледжа Маастрихт, а потом до утра тусил с нами в Лейдене, – перебил его Рафаэл. – Так что не надо ля-ля!
– Раф… – простонал парень. – Вот поэтому мне так и плохо. Я ведь ничего не пил. «Белый русский» быстрее поставил бы меня на ноги, чем эта микстура.
Алина стояла посреди этого тропического великолепия, смотрела на «старого» знакомого (целых два дня!) и нового, не понимая, как она могла влипнуть в эту историю: «Во всём виноват тирамису! Если бы мы не зашли в то кафе…»
От пустых размышлений её отвлек Рафаэл, потянув за рукав.
– Так, обувь удобная, – оценил он кеды. – Идём!
– Куда?
– Покажем тебе архитектурные особенности нидерландского крышестроения.
В её взгляде читалось вполне сложившееся мнение, что крыши явно отсутствуют у них самих. Но Алина позволила себя увести. Тем более что регбист, получивший в этот раз нокаут от шкафа, уже самостоятельно спустил ноги с больничной койки и огляделся в поиске штанов, чтобы сменить на них амбулаторное «платьице» в цветочек.
– Сейчас, – Раф глянул на него и куда-то убежал.
Алина присела на корточки: «Полиция. Может, пойти сдаться? А я в чём-то виновата?» – «Они придумают», – услужливо ответил внутренний голос.
Парень вернулся с большим, но, судя по виду, полупустым туристическим рюкзаком, из которого игриво торчал листик вьющегося растения.
– Держи, – он бросил больному свёрток, оказавшийся после распаковки потёртыми штанами «цвета мокрого песка», как машинально отметила Алина, или попросту – грязно-жёлтыми, и растянутой футболкой «цвета слоновой кости», или «немного поношенной белой», как сказал бы обычный мужчина.
Майкл обрадовался этим тряпкам, как настоящему наряду Haute couture. Его стильные каурые кеды смирно дожидались в углу больничного ложа.
– Давай сюда налево и наверх. Не пропусти ступеньку, – командовал Рафаэл.
Они вышли в маленький тёмный коридор с винтовой лестницей. «Прямо башня с рыцарями, только эти похожи на рыцарских коней», – оглядела она приятелей. Первым рысил высокий светлогривый Рафаэл, худощавый, навьюченный рюкзаком. Сзади налегке – Майкл, основательный, чуть пониже ростом Рафа. «И я – рыжая в яблоках», – Алине взгрустнулось, уж очень захотелось есть. Хотя, наверное, уместнее было бы бояться. Но она устала бояться, и в какой-то момент – щёлк – и проскользнула мысль о лошади в куче спелых розовых яблок. Лестница сузилась настолько, что идти приходилось боком, аккуратно ставя ноги на широкие внешние края ступеней. Наверху ребята скучились, как три голландские селёдки в продолговатой банке.
– Выход, – прокомментировал Рафаэл. В потолке торчал квадрат люка с короткой железной лестницей, свисавшей как раз над его головой. Он ухватился рукой за нижнюю перекладину, подтянулся и, сдвинув засов, вытолкнул дверцу вверх.
– Майки, подай мне рюкзак, только аккуратно!
– Эй, чего это ты раскомандовался? Больше почтения! – но, подобрав рюкзак, подал его Рафаэлу. – Держи свой ранец!
Алина не могла достать до перекладины, даже подпрыгнув.
– Упрись ногою в стену, вторую на меня, – подкачанный регбист похлопал по ноге чуть выше колена. – Отлично!
Сверху за руки её подтянул Рафаэл.
– Вот и Амстердам, старинный город. Вид сверху.
Она застыла. Внизу не было видно почти ничего, кроме аккуратных рядов черепичных крыш с узкими полосками улиц между ними. Вдали виднелся канал и лиственное море парка.
Снизу, будто бы из колодца, раздалось ворчание Майкла:
– Ну вы там долго любоваться видами будете или, может, пока позагораете?
Раф стал на колени и протянул ладонь раненому другу. Хотя, казалось, тот мог выбраться и без посторонней помощи.
Теперь они стояли втроём вдоль узкого ската крыши. С обратной стороны дома раздавался грохот полицейских в массивные створки двери: «Open! Politie!» Ей казалось, что она участвует в какой-то игре, просто это квест такой. Раф тут же выдал следующее задание:
– Давай сюда, можно по краю, тут крепкая кровля.
Черепичный осколок сорвался с края крыши.
– Во всяком случае, была, четыреста лет назад, – он попытался виновато улыбнуться, но вышло лукаво.
Алина присела от испуга. Раненый «конь» сзади тоже прислонился к нагретому черепичному боку кровли.
– Малыши! Я надеюсь, вы не собираетесь здесь ночевать? Мне надо ещё полить мою любимую Bougainvillea glabra. А то она задушит меня во сне. Её ветвистое тело…
– Раф, ты – хербофил! Если такое вообще бывает, хотя, глядя на твою наглую рожу…
«Хербофил» ухмыльнулся и кинул Майклу толстую веревку:
– Держи, будешь страховать. Продолжаем нашу экскурсию, – обратился он к Алине. – На каждом голландском доме есть трос для спуска-подъёма тяжёлых грузов. Ты пойдёшь первой.