– Голодная?

Поля откровенно занервничала. Обычно она его кормила и тихонько удалялась к себе, чтоб не мешать. При этом они практически не разговаривали. Что изменилось?

– Нет, – настороженно.

– Тогда пойдем.

Он взял ее за руку и потянул в направлении спальни.

– Булат, подожди, я не могу сейчас…

– Ну что опять? – спокойный вроде бы голос, но Поля чувствует, что это только видимость.

Полине в который раз жутко неловко, но нужно перебороть себя.

– У меня месячные. И рана еще не до конца зажила, поберечься надо, чтоб потом… все нормально было.

Булат пристально посмотрел Поле в глаза, как будто испытывал ее.

– Пойдем! – настойчиво.

И вот он сидит на кровати, а дрожащая Поля стоит перед ним.

– Расстегни, – кивок на застежку блузки.

И Поля дрожащими чужими пальцами одну за другой послушно расстёгивает пуговицы.

– Снимай, – еще одна команда.

На Поле простой, новый, но без изысков, лифчик, а он представляет, как на ней будет смотреться какая-нибудь легкомысленная кружевная штучка. Пожалуй, нужно приобрести несколько комплектов.

Поля щелкает застежкой, и нежная плоть вырывается на волю. Глаза Булата темнеют, веки опускаются. Скользит рукой по голому животу вверх, прихватывает сосок, оттягивает. Поля всхлипывает, а он, не отрывая взгляда от ее глаз, проводит языком вверх по животу.

Он хочет ее настолько, что каменно-твердый стояк, упираясь в джинсы, причиняет боль. Дергает ширинку, и член, наконец, вырывается на волю.

– Расстегни, – повторяет, указывая уже на ее брюки.

– Не могу! – отчаянно протестует.

Господи, у нее же месячные. Там же… тампон.

– Просто сними брюки. Трусы можешь оставить.

И на этом спасибо! Зажмурившись, снимает штаны. И стоит перед ним практически голая. Ей стыдно просто до слез, но к стыду примешивается еще что-то непознанное, темное и горячее. Он сдвигает немного резинку трусов, и она в панике пытается убрать его руку. Хорошо, что Полина воспользовалась тампоном, иначе было бы совсем невыносимо!

– Убери руки, – тихая, но не подлежащая обсуждению команда.

И она слушается, отпускает его руку и в отчаянии закрывает лицо руками. А он приспускает все-таки ее трусы и начинает поглаживать большим пальцем горошину клитора.

– Посмотри на меня!

Полина отрицательно машет головой. Ее уже просто трясет от происходящего.

– Смотри! – более настойчиво.

И вот взгляд глаза в глаза, одной рукой гладит клитор, другой перекатывает между пальцами сосок, в то время как вторую грудь ласкают губы. Это даже приятно, но напряжение не дает Полине насладиться происходящим в полной мере. И Булат это понимает.

– На колени.

А Полина и не против – ноги ее уже просто не держат! Не опускается – практически падает перед ним. Она уже догадывается, чего он хочет. Поднимает глаза.

– Соси.

Его взгляд сейчас просто демонический. Ему невозможно не подчиниться. Но он такой большой, что она просто не представляет, как это сделать. Робкий поцелуй в текущую головку. Всего лишь поцелуй, а его подкидывает на месте. Добавляет руку, поглаживает. Пальцы одной руки не в состоянии его обхватить.

– Возьми его в рот.

Поля старается, но помещается только головка, она просто не знает, что нужно делать! И он направляет ее движения, толкается ей навстречу. Она подхватывает ритм, но глубоко взять все равно не получается. А ему больше и не надо, он взрывается под ее губами. Она судорожно глотает, и только несколько капель остаются на губах. Он растирает их пальцем, тяжело дыша. И лишь одна мысль затмевает все вокруг – у нее никого не было до него. Он – первый.

Полина в прострации. Лекции проходят мимо ее внимания. Она вообще ни на чем не может сосредоточиться. Что это было? И как с этим жить? Поля не думала, что так бывает. Не представляла просто. Если она согласилась на такую роль, то это ведь нельзя расценивать, как насилие? А как расценить тогда? Это было добровольно? И сможет ли она все это повторить? А может вообще она зря парится! Ну что такого, если уж разобраться, произошло? Ласки? Минет? Так кого этим нынче удивишь? У них в приюте лет с пятнадцати для большинства девчонок это было в порядке нормы. Или все дело в мотивах? Относилась бы она ко всему проще, если бы это происходило по любви?

Полина не помнила, как добралась домой, как готовила ужин. Руки что-то делали: резали, терли, помешивали. Пришла в себя от шума в прихожей.

– Привет. Чего сидишь в темноте?

Поля растерянно оглянулась. И правда – ночь за окном. Точнее, поздний вечер, но зимой – все равно, что ночь. Неопределенно пожимает плечами, что тут скажешь?

– Голодный?

– Нет, поел с ребятами. Ты как? – испытывающий взгляд из-под нахмуренных бровей.

Булат понимал, что для Полины все происходит слишком быстро, что она к этому банально не готова, но и менять себя, свои требования к партнеру в угоду девичьей скромности был не намерен.