– Я, – еле слышно раздалось в ответ.

Я не прожила в новом мире и суток, за это время говорящих животных не встретила, поэтому сделала вывод – хоть здесь и есть магия, но болтливые животные повсеместно не бегают. Значит, говорящую лошадь лучше держать в тайне.

– Т-с-с, пойдем отсюда, – я недоверчиво поглядела на спящего в соломе младшего конюха и открыла дверь денника.

Лика кивнула и, стараясь ступать как можно тише, пошла за мной.

Нам пришлось спрятаться в глубине сада. Только там, рядом с декоративным прудом, в зарослях цветущей мальвы мы смогли поговорить спокойно.

– Лика… – я обняла подругу за мощную шею и заплакала. – Я видела все. Это ужасно. . .

– Не так уж и ужасно, – мягкие губы ткнулись мне в ухо. – Знаешь ли, это даже интересно. Я еще никогда не была лошадью, а ты меня знаешь – я всегда любила пробовать все новое.

Да уж! Она любила. То волосы перекрашивала, то с парашютом прыгала, то срывалась и уезжала на Гоа, заниматься йогой. Да – это точно моя Лика! Она не умеет унывать и даже в самой непонятной, дурацкой и даже трагической ситуации умудряется найти позитив!

Я вытерла слезы и попыталась изобразить улыбку. В принципе, мы с ней в похожем положении – я ведь также перенеслась сюда в новое тело. Вот только ей с переносом не повезло. Человеком, мне кажется, сподручнее было бы оказаться. Я восхитилась выдержкой подруги:

– Поражаюсь на тебя. Ты – лошадь, но держишься так спокойно, будто ничего особенного не произошло?

Лика не парилась:

– Мне нравится, знаешь ли, – заявила она, – в лошадином теле много плюсов. Я стала гораздо выносливее, быстрее, сильнее. Один минус – постоянно находится кто-то, кто хочет надеть на меня узду…

Потом подруга рассказала мне свою историю. Как очнулась в новом теле и какое-то время болталась в пустоте без пространства и времени. Там она думала о прошлом и будущем. О том, что с ней произошло в новой жизни.

– … кто-то будто настраивал мою психику. И когда я, наконец, приняла существующую реальность и сказала себе: «О. к. , хорошо. Теперь я лошадь. Прошлая жизнь в прошлом – я готова начать свое существование с чистого, пусть бы и «лошадиного» листа! », меня отпустили из небытия прямо сюда.

– Да уж, попали мы с тобой.

– Бывает, – тряхнула белоснежной челкой Лика. – Отведешь меня обратно на конюшню? А то заподозрят неладное. Это не Нарния, и животные здесь, как я заметила, с людьми не говорят. Так что для остальных я – просто лошадь.

Как жестока, однако, судьба! Разве можно вот так вот взять и превратить живого человека в животное? Несправедливо… В том, что произошло с Ликой, я чувствовала и свою вину. Ведь это мое перемещение в пространстве затянуло ее сюда, в нечеловеческое тело…

– Нет, – мотнула головой я, – не отведу. Для меня ты не просто лошадь. Вернее даже – вовсе не лошадь! И мы с тобой обязательно придумаем, как вернуть тебе человеческий облик.

***

Утро началось с криков и скандала. Почти скандала…

– Леди! Какая муха вас укусила? Или шершень? – Лана зарядила свою привычную пластинку про мух и других насекомых. – Это ж надо додуматься? Кобылу – в дом!

Я играла ва-банк. Не знаю, была ли способна прошлая Аурэлли на подобное безумство, но мне она (по замеченным косвенным признакам) показалась натурой весьма бойкой и своевольной. Плюс – стресс из-за свадьбы и неудавшегося самоубийства. . . В общем, я рискнула и притащила Лику к себе в покои. В конце концов, Аурэлли восемнадцать – еще не поздно для юношеского максимализма и причуд.

– Она будет жить здесь, Лана. Я так решила, – попробовала надавить авторитетом, но не тут-то было.

На шум сбежалось полдома. Пришли Одди и матушка. Леди Моргана изумленно всплеснула руками:

– Милая, я все понимаю, но лошадь в дом? Это же не собака и не кошка. Она, как бы помягче выразиться…

– На ковер нагадить может, – прямолинейно закончила фразу хозяйки Лана. – Вот и я ей говорю, госпожа, хоть вы повлияйте…

– Не можешь жить без грязи, – с ненавистью шепнула Одетта, надеясь, видимо, что слова затеряются в общем шуме, но я ее услышала.

Все решил появившийся во время папенька, деловито, быстро, по-мужски.

– Кобылу на конюшню, – заявил с порога, сведя к переносице брови, – нечего ей тут ковры портить.

– Она не испортит, – уперлась я, готовая поручиться за Ликин самоконтроль.

– Не испортит, говоришь? – еще сильнее нахмурился лорд, а потом вдруг подумал о чем-то и улыбнулся. – Хорошо. Поверю. Пусть живет в твоей комнате, пока не напакостит. Как только напакостит – пойдет обратно в конюшню, туда, где ей положено обитать, а ты, хоть и леди, ковры будешь чистить самолично, руками. И никаких слуг! Поняла?