Шрифт:
– Я нашла легенду. Он не соврал.
Бабуля хмыкнула:
– Вот как?
– Да.
Мы вернулись в дом. На столе стояла чашка с недопитым чаем... бабушка что-то говорила про женихов да кавалеров, я её не слушала. Потому как внутри меня разрывало пополам от спонтанного желания бежать за Питером и материальным долгом перед университетом.
– Люси!
– бабушка дотронулась до моего плеча, а я так и стояла, смотря на чашку.
– Ты себя хорошо чувствуешь? Ты побледнела.
– Да, просто поняла кое-что...
– ответила ей, садясь на стул, где сидел Питер.
Поняла что и не нужно мне никакое море. Потому что оборотень сам умудрился стать для меня этим морем. Как-то совсем неожиданно поменялись приоритеты. Столько лет жить одной единственной мечтой, а потом приходит OH и вся жизнь встает вверх тормашками, и поди, разберись!
– И что же ты такого поняла?
– допытывалась бабушка.
– Мне нужно в управление, - сказала и подскочила со стула, бросилась в прихожую, быстро надела ботинки.
– Зачем? Ты же утром ходила. Или нет?
– крикнула бабушка в дверях, а я уже вышла за калитку, так что вопрос её остался без ответа.
В управлении было как-то пусто и тихо. Утром тут было как в муравейнике, а сейчас пустые коридоры. Я поднялась на второй этаж, постояла несколько секунд перед дверью, сомневаясь, но всё же вошла в приемную.
Та же женщина, что и утром сидела тут за столом у двери. Она подняла на меня взгляд и уставилась непонимающе.
– Вам чем-то помочь?
– спросила она.
– Я - Лусинэ Риган, - сказала я ей, но мое имя ей ничего не сказало.
– А члены комиссии еще здесь?
– Ректор Гутор, леди Дуах и лорд Фаррел здесь, вам что-то нужно?
– Да, могу я поговорить с ними?
– По личному делу?
– Нет, это касается распределения.
– Я спрошу, - сказала она и скрылась за другими дверями, за которыми и сидела комиссия.
Её не было каких-то две минуты, но мне они казались вечностью. Я смотрела на дверь и думала, правильно ли я делаю? Я ведь столько мечтала о море, а теперь готова отказаться от мечты, лишь бы быть рядом с любимым оборотнем. Тут впору крутить пальцем у виска.
– Вас ждут, - сказала женщина.
Я зашла.
– Госпожа Риган, что-то случилось?
– поинтересовался ректор.
– Простите, но не могли бы вы изменить направление?
– я положила на стол бумажку.
Ректор сильно удивился.
– Решения комиссии не обсуждаются, - заявила леди.
– А в чем причина?
– спросил ректор.
– Я... я слышала, что формируется штат для посольства в Темную Империю. Не могли бы вы направиться меня туда.
В кабинет повисло молчание. Члены комиссии переглянулись.
– Госпожа Риган, вы понимаете, о чем просите?
– спокойно спросил ректор.
– Столица находится далеко от границы, вы будете вдали от своей родины, в месте, где более пятисот лет правит Смерть и Тьма. Темная Империя славится своей жестокостью и нетерпимостью к другим видам магии. К тому же, сейчас соседняя Империя переживает не самые легкие времена. Я уже не говорю о том, что ваши способности как мага могут оказаться просто бесполезными.
– Я это понимаю, - сказала ему, - но я готова взяться за любую работу.
– Так уж и за любую?
– съязвила леди Дуах.
– Не язви, - шикнул на неё ректор. Он вглядывался в меня так, будто хочет прочесть мысли. Долго смотрел в глаза, пока я их не отвела. Всё когда такой сильный маг на тебя так долго и пронзительно смотрит, становится не по себе.
– Думаю, мой отец найдет для вас место, - произнес лорд Фаррел.
Ректор посмотрел на него, потер рукой подбородок, как бы взвешивая все за и против.
– Я не вижу причин отказать вам в вашей просьбе, к тому же лорд Фаррел решил вам помочь, - и он достал чистый лист, стал что-то там писать.
– Имейте в виду, второй раз мы ваше направление менять не будем, - и отдал его мне.
– Завтра с утра в Министерство Иностранных Дел, затем к нам в юротдел.
– Вздохнул.
– И кто скажет Стерну, что его снова кинули?
Члены комиссии понимающе переглянулись.
– Не везет ему на магов воды, - сказала леди Дуах.
Эпилог
Здание посольства выглядело внушительно: пять этажей, высокие потолки, стрельчатые окна. Чувствовалось, что не дома. Интерьер был темный, когда мы только сюда приехали. А сейчас все коридоры перекрасили в светлый бежевый цвет, и ужасно сильно пахло краской. Внизу в холле лежали огромные трафареты с символами четырех стихий, которые потом нанесут на высохшие стены.