С оконного стекла нельзя стереть лишь дождь и своё отражение… Ну, как-то так… Смысл точно этот. Сначала пробежал глазами и забыл. Зато ночью меня торкнуло. Я вообще засыпаю плохо, поэтому всякая херь в голове крутится, ну как у всех, наверное. Итак, что же получается? Ты в окне, в зеркале видишь отражение своей жизни, ну если банально – то, что тебя окружает. Там всё может измениться, кроме тебя самого. И если в этом отражении что-то не устраивает, то, наверное, в первую очередь нужно обратить внимание на себя. Поскольку, какие бы обстоятельства ни окружали, решаешь и отвечаешь за свою жизнь только ты. И никто больше не виноват. Да, люди жестоки, да, обстоятельства порой вынуждают прогибаться, подставлять задницу свою под удары, всё это в значительной мере меняет картину твоего мира не в лучшую сторону. А дождь в этой фразе – это внешние факторы, которые от человека не зависят.

Но если ты не додумался поставить козырёк над окном, значит, и эти факторы будут влиять на твою жизнь. Ведь жизнь – это пересечение генетической программы с экологией…

Изредка встречаются люди, в которых видишь своё отражение. Ощущения похожи на те, когда смотришься в колодец – плещутся смутные черты твоего лица, а дальше – такая неизведанная глубина, что боишься утонуть. И веет духом некой тревоги, чем-то таким, что по другую сторону зеркала. Вглядываешься вглубь, перегибаясь вниз и стараясь рассмотреть, но на каком-то этапе понимаешь, что балансируешь на грани равновесия.

Шесть шагов, ровно шесть шагов до двери моего нового авто. Черный, тонированный. Привычка, выработанная годами. Ровно шесть.

Раз… капли дождя хлещут мне лицо.

Два… щелчок зажигалки, струя дыма в серое небо.

Три… приятное пиликание сигнализации, авто приветливо моргает габаритами.

Четыре… выкидываю в урну фантик от жвачки.

Пять… с тоской гляжу на городскую артерию.

Шесть… открываю дверь и сажусь, мыслей нет.

Автомат. Биоробот, следующий своей программе. Пустые глаза отражаются в зеркале заднего вида. Улыбаюсь себе натянуто, натужно, маской клоуна. Становится немного легче. Снова взгляд. Уже лучше. Разве не смешон ты сам себе? Смешон. Тогда почему не улыбаешься? Ухмылка на лице. Следом за ней улыбка. Настоящая. Иногда мне кажется, что я уже всех знаю или неоднократно видел тех, кто едет со мной по мерзкой каше дороги. Вон девушка на красном «Пежо», ей тут направо, вроде бы… Вон хамоватый чурбан на мерине. Никогда не уступит. Гонору много, а толку мало. Когда-то я услышал фразу: «Амбиции, это как пиписька с метр, очень круто, но абсолютно бесполезно». Это про него. Дед бомбила на «копейке». Молодец старик, не сдается. И так вся дорога. Внутри меня кипят страсти. Война с самим собой. Убивание в себе ненависти к человечеству, замазывание воронок от разорвавшихся снарядов любовью и добротой. Залечивание ран… Ширмы, маски…

– Доброе утро…

– Доброе!

Я бодр и весел. Я улыбаюсь…

Я иду… Я теряюсь в бреду полусонном…

Я бреду по прямым… Я качусь по наклонным…

Я качаюсь от ветра… Я лечу в неизвестность…

Я тоскую по жизни… Бытие стало пресным…

Я стремлюсь в никуда… Я бегу с ускореньем…

Я не помню полёта… Я не знаю паденья…

Я не верю, что можно остановиться…

Не хочу я остаться, не могу я разбиться…

Не умею прощать, не желаю прощаться…

Не люблю приходить, не стремлюсь расставаться…

Не зову никого… Ни о ком не жалею…

Не прошу… Не люблю… Не живу… Не болею…

Мир ничей. И кажется, что ничего не менялось в этой жизни уже много лет. Все торопятся, бегут. Бред. Все торопятся, бегут, я тоже. Не потому что нужно, просто я в потоке. Остановишься – сметут. Мысль о том, что нужно просто сойти на обочину, приходит не сразу. Приходит – и вдохновляет. Зато на обочине нет суеты. И ты можешь оглядеться по сторонам. Все мы в той или иной степени романтики. Для меня романтика – это скорее всего своеобразный буфер от всепоглощающего засилья цинизма. Но я ненавижу романтику в привычном смысле! Меня никогда не приводили в восторг веники из роз, которые почему-то принято называть букетами, конфеты и ужин при свечах. Ведь нет ничего проще, чем пойти по проторенному пути. Куда сложнее проявить фантазию и подарить человеку праздник, незабываемое приключение. Ужин не при свечах, а на крыше дома. И не договариваться о встрече, а просто прийти тогда, когда ты хочешь увидеть человека, и провести с ним вечер. Какая, к чёрту, разница, что будет завтра и будете ли вы вместе. За ночь всё может измениться… Любовь не должна дарить узы, она должна дарить силы. И крылья, которые помогают человеку взлететь и стать свободным. Ведь как сказал мудрый китаец Хань Сян-цзы: «Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен, все это время и живешь совсем не ты». Но жизнь твоя похожа на бег от самого себя. Ты бежишь, бежишь. Иногда останавливаешься, иногда переходишь на шаг, а потом опять бежишь. Падаешь, сбивается дыхание, но поднимаешься, тебя качает из стороны в сторону. В те редкие моменты, когда ты останавливаешься, ты счастлив. Ты знаешь, чего хочешь. А потом вдруг теряешь главную цель. И вновь – бег, бег, бег. Финиш забега… Пешеход всегда прав, пока жив….

Современный мир – муравейник стереотипов, ограниченность диктует только два взаимозаменяемых ресурса для счастливой жизни: время и деньги. Мы учимся, чтобы работать; мы работаем, чтобы жить. Сплошной недосып, недо. б, недоед, перепив. С утра посмотрел телевизор: оказывается, «Зенит» – чемпион и скоро Новый Год. Тоже прикольно. Неприкольно, что никто не хочет его со мной отметить походом на снегоходах и оленях по Лапландии: у кого-то денег нет, у кого-то загранпаспорт заканчивается, кто-то просто ушёл в глухую несознанку.

Но вопрос перемещения в пространстве волновал человечество еще с древних времен, пока неизвестный «зодчий» не изобрел колесо. Некто Икар амбициозно «юзал» идею вертикального перемещения, т. е. перемещения сверху вниз и наоборот. Хотя сверху вниз у него получалось лучше и заметно быстрее. Ах, отчего люди не парят, аки ястребы? Но вернемся на землю. Я не летчик, и меня больше интересует горизонтальное перемещение и что немаловажно – перемещение на четырех колесах. Стало быть, вернемся к колесу. Что-то в нем определенно есть. Несомненно, что-то круглое. Поэтому оно и катится, надо полагать. Через каких-то там пару суток мне предстоит в полной мере насладиться вышеупомянутым видом перемещения со всеми вытекающими последствиями и переживаниями. Времени предостаточно, чтобы предвосхитить, насладиться, устать, отдохнуть и вернуться домой с массой новых ощущений. Никогда не думал, что мое легкое увлечение автомобильчиками в детстве вырастит в меланхоличную истерию. Это замысловатое устройство, поражающее своей сложностью, а при определенном подходе интригующей простотой (после возрастного понимания некоторых законов физики, не дает покоя даже дилетантам, которые в машине видят только средство передвижения. Мечта идиота – куда-нибудь ехать постоянно (вытекает из приведенной выше мысли, наверное). А может, это просто какие-нибудь гены далеких предков-путешественников? Ехать просто так, без цели. А еще лучше – идти. Пешком. Просто куда-то, наблюдая за тем, как само дыхание, движение жизни проносится мимо. Смотреть, как сменяют друг друга города, деревни, дороги, одни люди других. Жизнь сама по себе, а мы всего лишь ее проявления. Если прямо в этот момент тебя не станет, то жизнь не остановится. Успей увидеть. Почувствовать величие момента.

К одиночеству душевному привыкаешь. Стать к кому-то по-настоящему привязанным, обрести близкого человека, но потерять при этом что-то уже приросшее к тебе, ставшее тобой? Тебе комфортно в твоем одиночестве. Я это знаю, потому как, чтобы ни говорил человек, в конечном счете он говорит о себе самом.

Поезжай за город. Туда, где нет абсолютно никого. Пусть это будет лето. Солнце. Жара. Синее яркое небо, чистейший воздух, река. И почувствуй, какой ты на самом деле – настоящий. Оставив в городе свои дела, заботы, тревоги, отношения, оказавшись лицом к лицу с тем первобытно диким, непокоренным, ты поймешь, что ты принадлежишь этому миру, а то, что тебя окружает там – за его пределами, это не твое: оно слишком искусственно. Дай себе возможность хотя бы понять, каким бы ты мог быть, будь ты свободен. Говорю я сам себе… А то в последнее время ловлю себя на мысли, что меня всё основательно достало. Вроде и плохого ничего нет, но нет и хорошего. В последние годы становится как-то скучновато: так мало осталось неожиданностей, что даже долгожданное лето не спасает. Вот вчера утром в поезде пошёл в туалет почистить зубы. Ну, умылся ещё, причесался, выхожу, какая-то хамоватая тётка с лопающимся от злости мочевым пузырём шипит: «Что вы там так долго делали?». Решил уточнить: «Вам в подробностях»? Все эти базарные тётки в поездах и на вокзалах похожи друг на друга, как неотёсанные брёвна: разной формы и веса, но всегда готовы всадить занозу. Как им не надоест? Всё время одно и то же. Но я все-таки доехал до… Кронштадт – чудный городок на острове посреди залива. Чистый, тихий, неторопливый. Цветут яблони и каштаны. А птицы так громко поют, что слышно даже посреди проспекта в полдень. А может быть, здесь машины ездят так тихо? А ночью здесь так пустынно, как в музее, запертом на замок. Такой вот город Кронштадт. Я его люблю. А что касается Питера, кажется, я скоро смогу работать экскурсоводом: посмотрите направо – рядом с этим дворцом постройки фигзнаеткакоговека, мы видим прекрасное летнее кафе, где сможем очень даже неплохо провести время. А теперь посмотрите налево, даже если мы не зайдём в это кафе, пиво мы сможем купить и в этом ларьке, прислонившемся к особняку в стиле «ро-ко-ко-ко». А на том месте, где мы сейчас с вами бухаем, Пушкин написал бессмертные строки: «В гранит оделася Нева».