Есть ли у тебя выбор, когда ты — Сокровище? Имеешь ли право любить, как любая женщина? Или в тебе видят лишь красивую игрушку? Драконий Интернат — не место для такой девушки, как я. И все же я сюда попала — против своей воли. История о девушке-Сокровище и драконе.
К. Грейт-Вронская
Я – талисман дракона
Глава первая
Тьма. Затхлый запах. Я закашлялась.
Черным-черно вокруг. Откроешь глаза — темно. Закроешь — темно. Я будто ослепла.
Кто я такая?
Я поняла, что сижу на полу. Расставила руки в стороны, и ладони уперлись в холодную деревянную поверхность. Я попыталась сделать глубокий вздох, но воздуха не хватило. Глаза заслезились.
Подняла руки вверх — деревянный потолок.
Я словно… в коробке. В большом деревянном ящике. Попробовала понять, что я представляю из себя на ощупь. Мягкая, нежная кожа… Тонкие руки, ноги длинноваты, так как ими я упиралась в одну из стен и пальцами ног ощущала холодный деревянный бок ящика. Грудь, живот… Я поняла, что абсолютно голая. Мне стало не по себе. Не хотелось, чтобы коробку кто-то открыл, мне будет стыдно, и еще как. Ну, я так думаю… Волосы длинные, густые… Укроюсь ими. Они длиной ниже поясницы. Не знаю, какого цвета. Я негромко вздохнула. Тихо. Даже своего дыхания не слышно. Ощупала пальцами лицо. Маленький, несколько курносый нос. Небольшие теплые губы. Кожа прохладная и еще нежней, чем на теле. Щеки, скулы… Небольшой подбородок. Мне кажется, я красивая. Хотя точно не знаю. Откуда мне знать? Откуда, интересно, я вообще знаю, что у меня есть руки и ноги, есть грудь, есть глаза… Что это за ящик? Ведь я даже не знаю, кто я. Не помню своего имени, ни где жила, ни что любила…
Потом я опустила руки и молча просидела еще какое-то время в этой темноте и тишине. А потом ящик сотряс ужасающий грохот, от которого у меня екнуло сердце. Я сжалась в комочек, обняв себя. Стены ящика стали дымиться, я начала кашлять и задыхаться. Затем грохотнуло еще раз, и дым прекратился, будто его вытянули из ящика. Я услышала, как крышку ящика со скрипом отдирают. Доски натяжно застонали. И услышала голоса. Потом почувствовала свежий воздух, отдающий морем, и увидела свет. Подняла голову и сощурившись, часто заморгала.
— Посмотри на нее!
— Ха-ха, закуталась, как в плед!
— А что, она ничего.
— Эх, Миру повезло! Мне бы такую!
Мужские голоса: баритоны, басовые, только ломающиеся, подростковые, хриплые, звонкие… Глаза, наконец, привыкли, и я увидела над собой около десятка любопытных лиц молодых парней. Они все были симпатичными и красивыми, но лучше всех был тот, что подошел и дал подзатыльник одному из них, который тянул ко мне руки. Темноволосый, с ярко-зелеными глазами, мужественным подбородком, оперся на край ящика и подал мне руку. Я взяла его за руку, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Почувствовала крепкое рукопожатие, но не настолько крепкое, чтобы сделать мне больно. Поднялась. Волосы упали мне на грудь, и я увидела, что они светлые, с белыми проблесками и лиловым оттенком. Потом он одним сильным движением отодрал одну из высоких стен деревянного ящика. Стена упала с грохотом на землю, подняв клубы пыли. Я прошла по ней вперед, но внезапно почувствовала слабость в ногах. Колени сами собой согнулись. Он меня поддержал. Все остальные молча наблюдали за мной, некоторые тихо перешептывались. Я увидела его пояс с золотой бляшкой в виде яростно открывшей пасть головой дракона, а потом меня подняли на руки и куда-то понесли, словно я была пушинкой. Я чихнула от его резкого, но ненавязчивого парфюма и прижалась к нему. По сравнению с теми парнями он был молчаливым и сосредоточенным. А мне и не хотелось говорить. Я обрадовалась, что меня вытащили из того ящика. Надеюсь, этот человек мне не враг.
Глава вторая
Он нес меня на руках и молчал, как и прежде, а я ничего не спрашивала. Посмотрела вверх и увидела над собой небо, похожее на морскую гладь в жаркий летний день. Оно проглядывало ломтями нарезанного пирога сквозь темный высокий потолок, с ажурной деревянной выделкой. Интересно, а если дождь? Или этим парням все равно? Рваные облака медленно плыли по недосягаемому потолку, и я завороженно наблюдала за ними. Потом я взглянула на человека, который меня нес. Его смуглая кожа и гладко выбритое лицо, мягкие темные волосы, внимательный взгляд вдаль… Мне захотелось прикоснуться к нему. Внезапно он кинул на меня взгляд, и я опустила глаза. Наверное, жутко покраснела. Теперь я рассматривала, что было вокруг нас.
Он шагал над пропастью. Ну, почти. По плиточному, натертому до блеска, полу. Слева возвышались темные, каменные стены громадного дома, которые терялись где-то на небесной глади. А на головокружительной высоте у туманных башен крохотными точками кружили птицы. Не знаю, какие. Эта нескончаемая стена шла и шла, двигалась вместе с нами с левой стороны, со своими бесконечными высокими окнами в витражах, тяжелыми железными и дубовыми дверями. А с правой стороны, огороженная резными узорчатыми посеребрёнными перилами, зияла бесконечная пропасть, которая тянулась до самых дальних гор, коих здесь было в достатке. Далеко внизу можно было увидеть леса и реки, аквамариновыми ниточками тянущиеся к скалистым горным лапам. Я хотела разглядеть получше и выглянула за перила, но он властно меня встряхнул, и я съежилась как котенок, которого несут за шкирку.
Мы прошли еще немного, то есть он, а я-то просто сидела на руках, и он, наконец, отошел от перил и устремился к одной из высоких дверей. Они были настолько высокими, что надо было сильно задрать голову, чтобы увидеть их конец. Интересно, для кого построен такой высокий дом с такими высокими башнями, окнами и дверями? На дверях выгравированы громадные символы пламени. А вот дверных ручек я не увидела. Но, между тем, я снова услышала его голос: он сказал странные и страшные слова. Тишина. А потом я вздрогнула от внезапного грохота. Стальные двери с неприятным жужжанием и тяжелым стуком потащились от середины в стороны. Он шагнул, даже не дождавшись, пока они полностью откроются. И мы с ним попали в очень длинный, ярко освещенный пламенем свеч, коридор. Про высокий потолок и стены я больше говорить не стану, это же ясно как божий день. Я опустила глаза и увидела приглушенного бордового цвета ковер с коротким пушистым ворсом, по которому он ступал в своих черных, блестящих ботинках. Светло здесь было и от окон с левой стороны, с поднятыми шторами и завешенными светло-желтыми гардинами. Нам стали попадаться другие парни в коридоре, которые изумленно глядели в первую очередь на меня, а потом на Мира. Если честно, мне не терпелось узнать, как я выгляжу. Они что-то говорили ему, он или кивал, или отвечал кратко. Его немногословность меня удивляла. Почему он не поговорит хотя бы со мной?
Через какое-то время он завернул по коридору вправо, и толкнул ногой дверь, сбитую из темных лакированных досок. В нос мне ударил запах свежей краски и слабый запах пихты. Дверь тихо закрылась за нами без всякого скрипа. Мы оказались внутри большущей комнаты, ярко освещенной свечами, с высокими книжными шкафами с тысячами книг, красным пушистым ковром, немного более ярким, чем том, что был в коридоре, большой кроватью, аккуратно заправленной, с темно-серого цвета бархатным покрывалом и красными завесями. Недалеко от книжных шкафов горел большой и уютный живой камин, у него стояло два, мягких на вид, кресла с алой обивкой. Но Мир понес меня к кровати. Усадил на нее и встал напротив, глядя на меня пристальным взглядом своих прищуренных ярко-зеленых глаз.