Лера усмехнулась. Ну, надо же! Он даже не врал. Рассказывал жене всё, как есть. Даже в лучшие их годы жизни с Артёмом не было между ними такого доверия. Да и сейчас, в отличие от Кирилла, Лере пришлось выкручиваться.

Дашке она сказала, что не пойдёт на корпоративный ужин, потому что уехала в Колпино. Там жила какая-то дальняя мамина родственница. Лера обещала съездить, если у неё будет время. И разговор о Колпино был. Кто бы знал, что пригодится. Дашку Лера предупредила, что, скорее всего, заночует у этой тётки, но пока не была в этом уверена.

Она глянула на часы. Не хотелось сбегать, пока Кирилл спал, не хотелось бросать его больного, а теперь вроде как и поздновато возвращаться в отель. Уже даже ресепшен не работает. Общественный транспорт, наверное, попрятался в депо, мосты развели. Лера плохо представляла себе, как устроено движение в Питере, но в любом случае, если она вернётся ночью, а не утром, вызовет у Дашки больше вопросов. И на все придётся отвечать.

— У тебя какие новости, родная?

«Хм, родная». Лера своего мужа звала «солнце моё» или «дорогой». И всегда это звучало скорее иронично.

— Родной, — произнесла она шёпотом, примеряя к Артёму.

Чёрт, а она и правда по нему скучала. По тому, прежнему, нежному, заботливому, волнующему, каким он когда-то был. До сих пор ещё звучала в нём мелодия, что заворожила её в первую встречу, только уже не убедительным сочным мотивом, а едва слышными бледными нотами, что ещё извлекала Лера из глубин его души.

— Что сказал доктор?!.. Серьёзно?! Так отличные же новости! — матрас прогнулся с характерным хрустом, словно Кирилл резко сел. И даже хрипеть перестал. — Как называется врач? Гематолог?.. Я понял, специалист по крови. Странно, что раньше тебя к нему не отправили.

Видимо, далее шёл рассказ жены со всеми подробностями. Лера слышала только его «Ага!», а потом как коротко он попрощался:

— Целую. Пока.

Кирилл вышел, закутавшись в одеяло. Оно тащилось за ним по полу, как мантия за голым королём.

— Привет! — улыбнулся он с порога комнаты, завалился рядом на диван, подобрав одеяло. Влажные и слипшиеся волосы торчком. Бледное осунувшееся лицо.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Словно заново родился, — он провёл рукой по волосам и поморщился. Почесал густую щетину. — Ужасно выгляжу, наверное, да?

— Отлично выглядишь. Только бледный.

— Слабость, — он откинулся на спинку дивана.

— Не удивительно, — Лера засунула ноги в тапочки. — Ты последний раз когда ел? Вчера?

— Представляешь, Насте сказали, что проблемы с беременностью, скорее всего, из-за вязкости крови, — подогнул он под себя одну ногу. — Нормальный показатель чего-то там должен быть до трёхсот двадцати, а у неё около двух тысяч.

— Ого, — округлила глаза Лера.

— И это лечится, — выдохнул он. — Блин, я бы сейчас чего-нибудь выпил. Пятый год ходит по врачам, и все только руками разводят, мол, всё нормально, не видим никаких причин. Ну, попейте вот это лекарство. А если не поможет, то вот этот препарат поколите. И наконец поставили диагноз, — Кирилл оглянулся, словно что-то искал. — Надо, наверное, действительно хоть еды заказать, а то мне с голодухи мерещится, что пахнет жареным мясом. И ты голодная сидишь. Чёрт, телефон остался в спальне.

— Я не голодная, — пододвинула Лера журнальный столик и улыбнулась — Но у тебя, подозреваю, пищевые галлюцинации. Садись удобнее. Отметить твои хорошие новости нечем, да и не советую в твоём состоянии. А вот покормить мне тебя есть чем.

— Серьёзно? — он посмотрел на неё с сомнением.

— Как-то нелогично тебя лечить, а потом бросить умирать с голоду, не находишь?

Он хотел ответить, но поперхнулся, закашлялся.

— Сейчас принесу тебе телефон.

— Не надо телефон. В душ можно, доктор? — просипел он жалобно вдогонку, но она услышала.

— Ни в коем случае! — крикнула она. — Ещё грохнешься там со своей слабостью, собирай тебя потом по частям.

К тому времени как Лера налила суп, подогрела в тостере ломтик хлеба, намазала его маслом, и, составив всё это на поднос, вернулась в комнату, из-под одеяльного кокона уже торчали две волосатые ноги, а в руке Кирилл держал пульт.

«Видимо, и этот матч не досмотрю, — подумала Лера на ходу, оставив телевизор за спиной. — Ох уж мне эти узурпаторы. Первым делом хватают пульт и давай тыкать».

Громкие крики болельщиков и голос комментатора известили об очередном забитом голе, когда Лера протягивала Кириллу полотенце, чтобы он постелил на колени.

«Ну, надо же! Да он просто добавил звук».

— Левандовский красавчик, — обернулась она, как раз, чтобы посмотреть повтор. — Второй мяч за игру.

Она уважительно хмыкнула и не сразу поняла, что у Кирилла с лицом. Он всё ещё держал в одной руке полотенце, а в другой пульт, и открыл рот, словно хотел что-то сказать, но так и не сказал, застыл.