Она похромала на кухню. Вроде весила немного, а рассохшийся табурет под тяжестью уставшего тела всё равно заскрипел.

— Быстро ты, — парень уже натянул брюки, но лопатку из рук так и не выпустил. Мешал жарящееся мясо.

— Залатали да выпнули, чего со мной церемониться.

Амон поднялся с любимого места в углу. Мокрый нос ткнулся в руку.

— Быстро дошла, — лопатка заняла упор лёжа широкой частью к сковороде.

— Так травмпункт в соседнем дворе.

Первоначально она и рассчитала траекторию так, чтобы дойти до него самостоятельно, но проклятая потеря крови испортила все её планы. Теперь в её квартире стоит с голым торсом ещё один богатырь.

— Всё мясо пожарил? — она старалась придать своему голосу безразличный тон, но это оказалось сложно. От его ответа зависело останется ли собака голодной только завтра или уже сегодня.

— Нет, половину. Странно ты живёшь. Кроме варёной гречки и сырого мяса мелкими кусочками больше и есть нечего. — Он попробовал своё блюдо и выключил газ.

— Это собачья еда. Была собачья. Ровно на два дня.

Словно понимая, что с его едой какая-то засада, пёс положил голову ей на колени, заглядывая в глаза.

— Придётся урезать тебе пайку, дружок, — она потрепала пса по загривку.

— А ты сама что будешь есть? — парень дотянулся через лохматую спину собаки до куска вафельной ткани и вытер лоб.

— Ничего.

Надо бы встать, переодеться, но она так устала, что сил хватило только откинуться к стене и прикрыть глаза. Злополучное мясо так вкусно пахло, что в животе заурчало.

— Ужин? — услышав этот звук, встрепенулся парень. — Раз уж он всё равно готов.

— Интересно, что ты ешь на обед, если на ужин у тебя жареное мясо? — спросила она, не открывая глаза.

— Интересно, что ты ешь вообще, если на завтрак, обед и ужин у тебя пустой холодильник.

— Мне хватает запахов из окон соседей. А ещё у меня есть вода, — она открыла один глаз. — На ужин кипячёная.

— Не вопрос, — усмехнулся он и налил ей стакан воды, громыхнув эмалированным чайником. — Я овощи купил. Может хоть салат?

— Спасибо! — она с энтузиазмом выпила чуть тёплую воду и посмотрела на часы. — Но не сейчас.

Около семи. Амону пора есть, а в девять у неё встреча. Очень важная встреча.

И как не накатывала слабость — слава местной анестезии, хоть нога пока не болела — она встала, чтобы покормить Амона.

Смешала половину оставшегося мяса с варёной гречкой и поставила суетящемуся возле неё псу.

— Разве мясо не надо варить? — следил за её манипуляциями парень.

— Пепси, сколько тебе лет? — она вымыла руки и сдёрнула у него с плеча полотенце.

— Двадцать один, — ответил он без заминки.

— Собаки не переваривают варёное мясо. Не в том смысле, что не любят, а именно не могут переварить. Так устроена их пищеварительная система. Только свежее.

Она вернула мокрое полотенце на место, похлопала парня через ткань по широкой груди.

— Ты ешь, раз уж всё равно приготовил, а у меня дела, — и похромала в ванную.

— Ого! — отреагировал парень на её появление при полном параде. Он так и сидел в кухне.

Длинное чёрное платье без рукавов в пол и чёрная шляпка с декоративным цветком. Он встал с единственного табурета.

— Ты на похороны?

— Ещё нет, — ответила она, наливая стакан фильтрованной воды из кувшина. Голова всё ещё кружилась. — Кстати, спасибо за шляпу.

Он всё же забрал её со скамейки.

— Не за что! А ты что, уходишь?

Она допила воду, шумно выдохнув. Поправила цепочку маленькой сумочки на плече.

— А что тебя в этом удивляет? Меня заштопали, и я всё ещё могу ходить.

— А закрыть квартиру? Меня выпроводить?

— Единственная ценность, что здесь есть — хромая собака. Но он вряд ли даст себя в обиду, несмотря на больную ногу. Так что не обманывайся на её счёт.

Она погладила пса, кое-как справляясь с накатывающей слабостью, развернулась и пошла к выходу. Пёс послушно пошёл следом.

— Подожди! — парень тоже вышел в комнату, натянул рубаху, безбожно мятую и всё ещё сырую, потёр особо мятые места ткани ладонью, и тут же забыл про них.

— Амон, до встречи! — отдала она команду собаке, и точно зная, что делать, пёс выбежал из квартиры.

— А дверь запереть? — парень вышел в подъезд. Дверь за ним со скрипом закрылась, и она слышала, как на кухне снова хлопнуло окно.

— Амон вернётся сам, — лестница поплыла у неё перед глазами. — Обещали дождь, не хочу, чтобы он прятался под лавочкой.