Шрифт:
Говорят, что настоящий учитель интересуется судьбой своих учеников даже тогда, когда они стали взрослыми и давно в этой жизни определились. Карпов был таким. 11 мая 1939 года журналист «НВ» Валентин Левчаткин напечатал статью «Заслуженная награда», в которой так описал отношение Николая Степановича к своим ученикам: «Как заботливый садовник ухаживает за цветами, следит он за детьми, формирует их, наделяет знаниями, воспитывает в них чувство беспредельной любви к Родине, преданности делу партии Ленина-Сталина».
Эта статья была написана Левчаткиным по случаю награждения Николая Степановича Карпова орденом Ленина. Директор Канинской школы стал первым жителем Ненецкого округа, награжденным этой высокой наградой, ему тогда исполнилось 47 лет.
Имя прекрасного педагога, воспитавшего «поколение первых поэтов, учителей, бухгалтеров, партийных и советских работников, врачей» вписано в Книгу Почета Ненецкого округа. А люди, хорошо знавшие и до сих пор считающие Карпова своим учителем, надеются на то, что в названиях школ (хотя бы на Канине) или в названиях улиц появится имя этого легендарного человека".
Интересные факты из жизни первого директора
(Использованы фото и рассказы из книги «Сурские бывальщины. Автор – Людмила Егорова». Материал подготовил Михаил Гудаев.)
Совсем недавно в мои руки попала книга «Сурские бывальщины. Автор – Людмила Егорова». Читаю и удивляюсь, в книге пишется о Николае Степановиче Карпове, который создавал первые школы в Ненецком округе. Да простит меня автор книги, но я не удержался и, просканировав несколько страниц, предлагаю их читателю. Думаю, что как и для меня читателям будет интересен опубликованный на них материал о Карпове Николае и его близких родственниках.
«ОТБЛАГОДАРИЛ
Матрена Александровна Карпова пасла в лесу овец. Вдруг откуда ни возьмись навстречу – незнакомец. Увидел ее и так обрадовался, что едва не обнял. Оказалось, он заплутал и никак не может попасть в Огибалово.
– А ты иди во-о-он к той старой елке! – указала старушка на темно-зеленую, окруженную молодыми березками могучую ель. – Там увидишь светлый ручей, но ты его не переходи, сверни направо и иди себе, куда вода течет. Она тебя выведет к Огибалово.
– Спасибо тебе, мать! – поблагодарил охотник и, взяв крестьянку за руку, вложил в нее пятирублевую золотую монету.
– Бог с тобой! Почто это? – испугалась та и попыталась вернуть деньги.
– Да ты возьми! Возьми! – улыбнулся человек и пошел в указанном направлении.
Когда Матрена пригнала овец домой и рассказала о незнакомце, деревенские попросили описать его приметы.
– Ты что, женка! Али не слыхала, что великий князь охотится в наших местах?!
– Ой! – всплеснула руками рассказчица. – Что я натворила!
– А что такое?
– Да я ведь у него деньги взяла!
– Обокрала, что ли?
– Да нет, сам дал!
– Не переживай! Это он тебя отблагодарил!
Те деньги Матрена Александровна берегла. Но пригодились они не ей, а ее сыну Николаю, когда он задумал стать учителем.
СУДЬБА
Из родной деревеньки Хмылицы Каргопольского уезда Николай Карпов притопал на станцию Вожега, а потом, повесив сапоги на плечо, босиком по шпалам – в Архангельск.
Поступил в учительскую семинарию и в 1912 году окончил её. Преподавать начал в Сурском начальном народном училище. Помимо постижения грамоты и Закона Божьего ребятишки здесь учились столярничать, выращивать и убирать урожай, ткать, шить одежду, хомуты и сапоги. В их распоряжении были швейные машинки фирмы “Зингер”, столярные и слесарные станки, сепараторы, косилки, молотилки…
Уйдя с головой в преподавательскую работу, Николай Степанович какое-то время ещё продолжал вести холостяцкую жизнь. Затем присмотрел себе невесту. Его избранницу звали Машей. Была она дочерью Анисьи Семеновны и Герасима Ивановича Кычевых и недавно умершему Иоанну Ильичу Кронштадтскому приходилась внучатой племянницей.
В 1913 году Николай и Маша обвенчались. Началась германская война, и Карпова призвали в действующую армию. Воевал он пулеметчиком. Был награжден Георгиевским крестом и именными серебряными часами мастера Буре.
В восемнадцатом году по пути с фронта Николай Степанович напоролся на кордон. Некоторых нерасторопных его однополчан (он ехал с ними в поезде) красноармейцы тут же арестовали. Снять и выбросить свой Георгиевский крест он успел, потому к жене вернулся живым и невредимым. Начал было снова учительствовать, да от мирных забот вновь отвлекла война. Гражданская.
Сейчас уж точно не установить, за какие такие крамольные деяния невзлюбили белые Сурского учителя, но то, что он оказался в числе нескольких сотен плененных ими пинежан, известно совершенно точно.