— А я бы ей мозги, — только мне говорит Влад, а вслух радуется: — Всю жизнь думал, что с ними что-то не так: у всех рот наружу, а у меня внутрь.

Лиза слишком себе на уме, чтобы оценить иронию, но, боже, я улыбаюсь! Хорошо, что Влад этого не видит.

Но за стол нам сесть не судьба. Потому что я с опозданием замечаю в руке Егора водяной пистолет, который он как раз вытаскивает из графина. Направляет дуло в гостя и делает пробный залп.

Я правда удивлена, что Влад не издает ни звука, когда красная клубничная сладость растекается по его лицу. Только глаза закрывает и облизывается.

— Если это первое блюдо, Любовь Викторовна, то примите еще и комплимент вашим кулинарным талантам, — говорит муженек невозмутимо, как удав.

Отпускает меня, чтобы снять пиджак и промокает им лицо. Белоснежная рубашка безнадежно испорчена розовыми потеками. Мы с Владом бомбим друг друга взглядами, пока мама разоружает Егора.

— Рубашку можно постирать, ничего страшного, — говорит она, немного взвинченная. — Дай Владу футболку Кости, по размеру должно подойти.

Я хватаю мужа за руку, и мы дезертируем с поля боя.

— Если место под вишней вакантно, у меня есть кандидатура, — без намека на шутку рычит Влад.

В доме, как это обычно бывает, когда готовится большое торжество и все силы брошены на готовку меню, полный бардак. Обычно у нас все строго, как в пословице: чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Но иногда случаются и вот такие проколы. Поэтому, когда Влад прямо с порога наступает на резинового слоника Егора, звук пищалки окончательно разбивает мою уверенность в сегодняшнем дне. И знаю, что нужно извиниться, объяснить и донести, что мы просто одна большая семья и сегодняшний бедлам далек от эпических масштабов, но… Какая разница, что он подумает? Самое позднее через месяц он исчезнет из моей жизни, как страшный сон. Но хотелось бы пораньше.

— Когда все немного успокоится, ты расскажешь, что просто глупо пошутил, — выдаю наставления Владу, ведя его вглубь дома, где у нас прачечная. — Сегодня, — говорю с нажимом.

— В моей профессии, Мальвина, только идиоты вскрывают блеф, — нагло отвечает он. — Так что не дождешься. И потом — вы хоть и похожи на семейку реднеков[1], но кажитесь достаточно цивилизованными.

Кажемся достаточно цивилизованными?

Я останавливаюсь так резко, что Влад едва не налетает на меня. Поворачиваюсь и тычу пальцем прямо ему в лицо, словно строгая училка.

— А ты хоть и кажешься умным, ведешь себя как ванильная копия Кристиана Грея!

— Это кто?

— Классический властный герой, — фыркаю я.

— У меня есть власть, — довольно улыбается Влад. — Целая строительная империя. У наших детей будет хорошее наследство.

Прошибить его, похоже, просто невозможно.

— Раздевайся, я застираю рубашку.

Вообще я рассчитывала, что он зайдет внутрь и избавит меня от созерцания вялого стриптиза, но Влад с ухмылкой запросто расстегивает пуговицы и тянет тонкую ткань с плеч.

Ладно, признаю: тело у него что надо. Крепкое, где нужно, рельефное. Тут даже Лиза не нашла бы к чему придраться. Из всех волос — маленькая полоска от пупка и ниже, стекающая под пряжку стильного ремня. Слышите этот странный шум? Это бабочки, будь они неладны, спешат «порхать» в моем животе. Хорошо, что у меня всегда под рукой флакончик здорового пофигизма и иммунитет к фитоняшам[2]: в нашей семье уважают здоровый образ жизни, гантели и зарядку.

Кстати, на лейбе его рубашки написано «Armani» — и она наверняка стоит больше, чем весь мой гардероб. У меня мелькает шальная мысль отвезти ее в химчистку, но и от этой блажи я быстро избавляюсь.

Пока я быстро застирываю розовые потеки, Влад молча наблюдает за мной, навалившись локтем на дверной косяк. Но «оживает», когда пытаюсь снять кольцо: я не привыкла носить украшения и чувствую себя окольцованной цаплей под прицелом орнитолога.

— Не хочу, чтобы ты его снимала, пока официально остаешься моей женой.

— Я не хочу испортить камень, — вру и не краснею.

— Ерунда, его всегда можно заменить.

А вот и пропасть между нами. Я привыкла, что каждую вещь нужно беречь, потому что с большой вероятностью она перейдет от меня младшим, как когда-то перешла мне от старших. Слово «заменить на новую» мы тут не жалуем.

Бросаю рубашку в стиральную машину, добавляю немного кондиционера и запускаю программу «Быстрой стирки» — и все это под неусыпным оком мужа. Поворачиваюсь, чтобы выйти — и Влад лихо перегораживает проход рукой. Хм, а ведь он бреет подмышки. Знаете, что значит для мужчины каждая кривая волосина на его телесах? Железобетонное доказательство мужественности и самцовости — ничуть не меньше. А этот просто весь гладкий и упругий. Хмм…

— Ты — гей? — спрашиваю в лоб, почти готовая пританцовывать от радости. Это многое бы объясняло, например, зачем ему жена, которая совершенно не подходит ни по статусу, ни, будем откровенными, возрасту.