Я смотрела ему в глаза, когда широкие ладони с грубой, шершавой кожей скользили по моим бедрам вниз. Смотрела, когда его руки подхватили меня под ягодицы и приподняли, выгибая так, как удобно ему. Смотрела, когда почувствовала, как горячая головка касается влажных, припухлых половых губ. Когда она мягко растягивала вход…

Смотрела — хотя в таком положении мне было неудобно держать голову приподнятой, но я смотрела. Я хотела видеть его лицо. Я хотела видеть, как меняется его взгляд, когда он входит в меня — на этот раз неспешно, по-хозяйски. Я хотела видеть, как удовольствие искажает его лицо, когда я подаюсь ему навстречу, пока он входит — и сжимаю мышцы, пытаясь удержать, когда он выходит.

Я хотела видеть, как он выгибается при толчках — и как закрывает глаза, и темные ресницы отбрасывают длинные тени на скулы…

И только тогда я откинулась на кровать — и ощутила, как лопнула пружина чужого терпения.

Толчки стали бешеными, рваными, меня мотало под их напором по постели. А я только подмахивала и, задыхаясь, приговаривала:

— Еще, еще… Сильней!

Напористые движения, непристойные звуки. Возбуждение, затопившее по самое горлышко. Горячее тело, влажное от пота. Твердая плоть, заполнившая мою.

Толчки.

Предвкушение.

Мой пик. Его хрип — и ощущение горячей влаги, пролившейся в меня.

Он позволил мне опустить ноги, и я блаженно вытянула натруженные конечности, чувствуя, как приливает к ним кровь. И как пульсирует она в… везде.

Тяжелое мужское тело навалилось сверху, и любезно сдвинулось вбок.

— Я под временной стерилизацией. И здоров. Справку о медосмотре скину на твой терминал.

Ой, да пожалуйста!

Как будто кто-то не знает, что воины-арды подвергаются тщательному государственному уходу и не бросают свое семя где попало.

Я вяло пошевелила ступней, давая понять, что услышала, приняла к сведению и вообще… безмерно ликую — только отвали, злыдень, не видишь, девушка устала?! Всё бы вам разговоры разговаривать…

Злыдень хмыкнул и послушно отвалил. Встал — матрас облегченно скрипнул, выправляясь — и куда-то ушел. А я блаженно выдохнула и раскинулась на кровати, расслабленно ловя остаточные отголоски удовольствия.

А потом на кухне хлопнул дверцей холодильник и расслабленность с меня как ветром сдуло!

Кое-как прикрыв срам простыней, я резвой зайкой рванула на кухню, спеша проверить Ужасное Предположение.

— Ты сожрал мою еду?! — горестно возопила я в широкую спину, которая единственная была видна из моего холодильника.

— Кто-то сделал это до меня, — хмыкнул ард, выныривая из белых глубин. — Нет там никакой еды!

И, захлопнув дверцу, ушел в комнату, оставив меня на тесной кухоньке одну как-то справляться с этим ударом.

На всякий случай я все же заглянула в холодильник сама, не желая верить в худшее, и оказалась права — два яйца, полторы сосиски и начатая пачка йогурта были на месте. От сердца отлегло.

Все знают, что наш мир находится на границе нестабильной зоны, на стыке двух версий реальности. Свою мы зовем Ольгейрой, а ту, вторую — Изнанкой, и населена она… а кем только не населена. В школе на уроках естествознания нам показывали проекции, да и общее представление давали — выходило, что обитатели Изнанки твари сплошь неприятные, хотя весьма контактные и человеколюбивые, чего не отнять — того не отнять. Если бы еще не гастрономический оттенок их приязни — и вовсе хорошо было бы.

Для обитателей Изнанки Ольгейра — пастбище, по которому гурьбой гуляют вкусные, сочные куски мяса в не требующей обдирания оболочке.

Стык миров — понятие лично для меня расплывчатое, и в обиходе зовется попросту Гранью. Представить её (а побывать там — и подавно) большинству обывателей не дано. И слава богу, в общем-то — потому что ребята с Изнанки туда порой как раз заглядывают. Рвутся они туда, как будто им там медом намазано. И к нам рвутся.

Иногда — и прорываются…

Наш мир защищают воины-арды. Неукротимые Воители, способные существовать на Грани и противостоять тварям Изнанки. Почти каждый день они рискуют жизнями, защищая спокойную жизнь обитателей нашего мира. И все знают, что они имеют особые права. В их числе — Неотъемлемое Право. Ард может указать практически на любую женщину, и она должна будет стать для него аккумулятором, источником энергии, которую он возьмет через близость.

Знала об этом и я. Но… До Изнанки далеко, до ардов высоко. Неукротимые Воины не пользуются услугами случайных девчонок с улицы, если только не прижмут непредвиденные обстоятельства. Они заключают контракты с самыми подходящими. И уж поверьте — желающих всегда с избытком, так что из подходящих они выбирают самых красивых, самых ярких, самых-самых.

Что в очередной раз доказывает — арды хоть и Неукротимые Воины, а все равно мужики. А еще возвращает нас к началу рассуждений — знать-то про их права я знала, просто никогда не примеряла подобной ситуации на себя и не тянулась за соискательницами. У меня своя стезя — университет, практика и потом, когда диплом будет в руках, работа. Может, и не слишком любимая, но уважаемая и надежная.