Шрифт:
– или:
усталые от жатвы небесасойдут на землю, ждущую зимовья —– или:
Флоренский, мерзлота, косые сваиБараков детских – мокрых стойбищ крика,Над ними краски зиждутся, истаявДо костной ткани содранного лика,И ягелем горит изнанка слога —– как замечено критиками, книги стихов Константина Кравцова длятся, перетекают одна в другую, тексты бесконечно плавятся, плывут и кристаллизуются вновь в тигеле авторских редактур, – что ж, для нас с вами это – подарок, велия милость: мы можем войти в них с любого места, не прищуриваясь подслеповато в попытке разобрать дату под стихом (дату, нацарапанную коченеющей на морозе рукой, обгоревшей спичкой на листке, криво устроенном на походном планшете), – если мы останемся внутри поэзиса Кравцова, мы не почувствуем себя в заточении: мы чувствуем ритм движения, покачивание каравана, плеск волны в борт, подергиванье икры уставляющего покрепче ногу в скальный уступ, – стихи Кравцова есть путешествие, его книги – травелог.
Путешествие выбираем из всех – подводное: внутри книг Кравцова – «Приношение», «Январь», «Парастас», вот этой – «Аварийное освещение» – мы путешествуем вместе с автором, как внутри подводной лодки – великолепный образ одного из лучших стихотворений Кравцова:
Конец ознакомительного фрагмента.