Поднимись на крыльцо
вернуться

Алейников Владимир Дмитриевич
Шрифт:

«Как отодвинутый засов…»

Как отодвинутый засов,Остаток холода немеет,Низин затронуть не посмеет,Чтоб новый лад звучал с низов.Синеют очерки вершин,Холмов уклоны зеленеют —И тон постигнуть не умеют,Кроящий день на свой аршин.Избыток замыслов при нём,Но тени стынут на закате —Ума пустующей палатеПокой когда-нибудь вернём.Не называй меня своим —Я сам не знаю, что со мною —Мы все как будто за стеною,Хоть взглядов больше не таим.Не называй меня чужим —Скажи мне: что за наважденье —Корней и крон предубежденья,Недавний помнящих режим?Не говори, что нет причинДля боли, вышедшей из бездны,Которой слишком уж известныСкорбей истоки и кручин.

«Вновь оторвут от бумаг…»

Вновь оторвут от бумагВетер с дождём, холодящимВзгляды в пустынных домах,Скомканных днём предстоящим.Пусть они впрямь не с руки,Горечь в летах оставляя —Всё-таки слишком близки,Лучшего и не желаю.Пусть это сгустки тоски,Поиски детские ласки,Встряски былой коготки,Происки фраз без опаски.Пусть это просто урокВсем, кто отмечены ими,Всюду влача, как оброк,Сны с чудесами хмельными.Нам ли пиры задаватьВсем, кто с усталостью вместеЛюдям смогли дароватьПовесть о долге и чести?Но для того и живуЗдесь, в киммерийском гнездовье,Чтоб распознать наявуСвет, неразлучный с любовью.

«Ни дождь, ни изморось, – ответ…»

Ни дождь, ни изморось, – ответВ просвете солнечном таитсяИ обнаруживать запретНа всё, что мучит, не боится.Пылится в небе сереброИ рой струится лепестковый,Чтоб обволакивать нутроОкруги сонно-бестолковой.Что гнёт безверия тяжёл,Знавали мы по дням бездомным —Он сам в мизерию вошёл,Хотя и кажется огромным.А нынче, пристань обретя,Никак с утра мы не отыщемВсё то, что выразим шутяИ вместе с птицами просвищем.Полузакрытые глазаЕщё дремотнее, чем прежде, —И так же чтимы образаВ Господней вере и надежде.Вода подступит – и уйдётКуда-то в хляби и провалы,С собою страхи уведёт,И боли как и не бывало.Что целый век играть с огнём,Что властью тешиться лежалой —Не всё равно ли? – повернёмТуда, где встретимся, пожалуй.Покуда в хаосе встаётЕщё неясное сиянье,В природе всяк распознаётСердцебиенье и слиянье.

«Вот они, звёзды у самой воды…»

Вот они, звёзды у самой водыВ бухте с венцом аметистовым, —Слёзы ли все ты стряхнул с бородыВ мире немом и неистовом?По ветру нынче смотри не развейВремя, давно уж прощённое,Чтобы в биении страшных кровейНовь проступала смущённая.Вот почему никуда не уйду —В вашем быту не до крика вам, —Некуда спрятаться – всё на видуВ этом раю сердоликовом.Нечего шастать в сердцах по местам,В прошлом тобою исхоженным, —То-то свирель прикипает к устам,Сказанным чем-то встревоженным.Нет никого, кто бы понял теперьВсё это, – может, и страшно вам,Сослепу тычась в открытую дверь,В сумраке щуриться яшмовом.

«Помедли – не спеши произносить…»

Помедли – не спеши произноситьСлова неизъяснимого итога —Ещё весна дана тебе от Бога,Чтоб никого в дороге не проситьО чём-нибудь, нигде и никогда,Ни от кого на свете не зависеть,Но этот мир приветить и возвысить,В котором плещет понизу вода,В котором звёзды поверху горятВсему и всем, – с надеждою на чудоЖиви и жди – и здесь ты, и повсюду,Покуда годы вдруг да воспарят.

«Ну что же он тревожен по ночам…»

Ну что же он тревожен по ночам,Кромешный май, возникший ниоткуда,Из непогоди некоей, покудаКаштановым не вырасти свечам,Сиреневой не вызвездиться мглеНа улицах, пахучею, хмельноюНе выплеснуться пенною волною,Тюльпанам не стоять навеселе,Пресыщенным прозрачною росой,Акациям не высветлиться пряным,Окрестным травам с мёдом и дурманомНе выситься, чтоб даже под косойС достоинством таинственным степнымНе пасть, упрямясь, россыпью на землю,Но, головы цветущие подъемля,Презреть напасть, – покуда смолянымНе вытянуться нитям из глубин,Скрываемым до времени, до срока,Покуда в небе, тающем высоко,Звезды не вспыхнет рдеющий рубин,Покуда нам, живущим, не прозреть,Чтоб встрепенуться, мир воспринимая,Хребтом и кожей сызнова внимаяВсему, что есть, чтоб слушать и смотреть,Дышать и петь, в единстве дорогомСо всеми быть, кто рядом, во вселенной,Мгновенья жизни славят неразменной, —Негоже мне и думать о другом.

«Ну что за чувство в этих снах…»

Ну что за чувство в этих снах,Упрямо к сердцу пробиваясь,Грустит о прежних временах,Таясь – и всё-таки сбываясь?Оно маячит на виду,К земным протянуто щедротам,И повторяется в бредуВон там, за первым поворотом.Не с ним ли вместе наобумБлуждаем странными кругами,Не избавляемся от думИ расстаёмся с берегами?Слоистый вечера агатК луне мгновенно привыкает —И словно призрачный фрегат,Виденье ночи возникает.И в небесах без потолковМерцает путаница лета,Не обходясь без пустяков,Когда от лампы мало света.Комар-мизгирь да нетопырьМелькнут, с фантомами не споря, —И запах, цвета поводырь,Иных приводит прямо к морю.Оно настигнет – и назадШатнётся лавою сплошною,Оно распластывает садИ примиряет с тишиною.Оно вольётся в этот лад,Проникнет в поры и пустоты —И видеть сызнова ты радК нему приникшие высоты.

«Чтоб к ночи повесть узнавать…»

Чтоб к ночи повесть узнаватьО том, что с нами было,Начнёт в потёмках прибыватьНеведомая сила,По жилам пламя расплеснёт,Останется в сознанье, —И каждый исподволь вернётСвоё воспоминанье.Тому, кто жил наоборот,Не надо объясненья,Что странный этот приворот —Пример долготерпенья,Что новый этот поворотБлуждания вслепуюСулит лишь камень в огородНа почву не скупую.Для тех, кто живы наперёд,Кто вырвались и всталиСреди прозрений и щедрот,Чью горечь испытали,Чью радость с честью пронеслиПо тропам и дорогам,Единство неба и землиДоступней перед Богом.Чтоб эту связь и эту близьНам выразить когда-то,Свечами столькими зажглисьОплаканные даты,Звездами ясными во тьмеОбласканы чудесно, —А то, что сбудется к зиме,Доподлинно известно.