Рывком притянув меня к себе и усадив на колени, зарылся носом в мою грудь тяжело дыша. Мы сидели так минуты три, может чуть больше. Он прерывисто втягивал воздух, а я и вовсе боялась пошевелиться. Его сильные руки властно сжали талию и попу. Вырываться из этой хватки стало бесполезно. Я чувствовала в паху его сильное возбуждение. Это не сравнимо с утренними ощущениями. Тогда не было частой и мощной пульсации, что билась внутри его мужского достоинства! Членом называть было бы скупо и дёшево эту горячую часть его тела.

Я зарылась согретыми пальцами в его густые волнистые волосы и слегка оттянула назад, открывая вид на его лицо. Глаза потемнели до грозового оттенка неба. Зрачки черные, широкие и пугающие. Стон сорвался с его губ так глухо что я на миг растерялась. Его мощная шея, соблазнительно влияла на мои желания. Не выдержав, прильнула к нему и втянула воздух за ухом... Я не когда в жизни не испытывала такого удовольствия от запаха кожи мужчины. О боже, я сейчас умру, не дожив до развода! Мои губы нежно коснулись его плоти и я до боль укусила его за кожу, вспоминая тот синяк, что еще оставался с другой стороны. Пальцы сильнее сжали меня до умопомрачения.Он хрипел как раненный зверь не шевелясь. Разве ему не больно? Или это сладкая пытка? Я отстранилась ловя разочарованный взгляд. Внизу так мокро, что боюсь, его брюки придется отжать. Ощущения твердой плоти сводит с ума. Не выдержав, поерзала задницей. Он опять стонет?

— Ты точно смерти моей хочешь, малышка.— шепчет на ухо, обжигая его.

Один миг, и его губы страстно набрасываются на мои. Я раскрываюсь на встречу, не выдерживая сопротивления. Его сладкий язык — то нежно исследует меня внутри, то таранит с силой о мой. Мы жадно пробуем друг друга на вкус, стонем в унисон сжимая пальцы ,цепляясь за все, что попадается на их пути. Интенсивность поцелуя сходит на сладострастную нежную пробу. Мы как-будто дегустировали самое дорогое вино. В низу, затягиваясь в узел сладкая боль, расходилась по нашим венам с горячей кровью. Это длилось— как сладкая пытка. Время замерло вокруг нас , в голове слышен пульс нашего кровяного давления.

— Черт! Я тебя хочу трахнуть, Белоснежка!— хрипит, опять склонившись к уху. Его горячая ладонь пробирается под колготки и накрывает мои мокрые хлопковые трусики. Я не предполагала о таком повороте событий среди улицы в его машине. Мне становиться жарче и я горю везде. Лицо пунцового цвета выдает мою нерешительность. Только не здесь, не сейчас, не могу сейчас... Кусаю губу от ощущения проникновения его пальцев к моей неуемной боли. Он внутри? Как быстро и четко проделал этот зажигательный маневр! Да он мастер на все свои золотые руки! Аккуратно водя между складочек и ныряя как в пучину, доводит до сладкой, мучительной истомы не останавливаясь, не отрывая от меня своих черных глаз. Я плавлюсь в его руках, как лед на сковородке и шиплю, рвано втягивая воздух сквозь зубы. Это не возможно терпеть. Только не сейчас.

— Остановись.— Взмолилась я прижавшись лбом о его лоб. — Не могу так. Убери руку! Переводя дыхание, повторяю чуть жестче.

— Но я только начал, милая. Ты жестока...— ухмыляется.— И очень горячая девочка!

— Уверенна что таких у тебя достаточно, только пальцем помани.— Давай Лера! Съязви ему, иначе он сожрет тебя в своей постели. Ты сново начнешь зализывать свои раны. Это не та соломинка, которая удержит тебя после первого шторма. Это цунами поглотит твою душу и отберет, оставит лишь пустой бесполезный сосуд.

— Некоторые даже шикарно выглядят... Не земные феи, прям!

— Я хочу свою ведьму...— Белоснежку! У тебя запоздалая, не правильная реакция на меня. Уверен, что этот косяк я исправлю очень скоро, малышка!

Отстранившись от моей горячей плоти, добавил.

— А что с яйцами? Ты уже подумала как будешь над ними колдовать?

Я краснею, больше некуда!

— Не могу определиться с рецептом. Говорят, готовить нужно с любовью... но я пока очень расстроена последними событиями в моей жизни и боюсь разбить их раньше своими кривыми руками— чем смогу сотворить шедевр!

— Это дает надежду на то — что ты все-таки удивишь мои вкусы и предпочтения в ... твоих кулинарных способностях!

— Самоуверен как и богат?

— Тебя что-то смущает?

— Слюни подотри, ресторанный критик! А мне пора.

Аккуратно слезая с его ног, отмечая не остывшее желание, медленно отстраняюсь к двери. Я даже забыла задать главный вопрос: « Что он тут забыл?» но заминки мне не к чему. Он все ещё на взводе. Что во мне особенного? Почему его сильная тяга ко мне еще пылает? Разве он что-то чувствует? Вряд ли.

Нехотя вышел из машины, как джентельмен помог стать на ноги и застегнул на мне шубку. Достал из багажника корзину, красиво упакованную с лентой и надписью ресторана «Джорджия» и вручил.

— Не ожидал от тебя такой реакции, конечно. Но раз в этом пассаже виноват я — указал на разбитую бутылку— хочу искупить вину и поднять твое настроение, Белоснежка! Вот. Как ты любишь. Там много чего интересного! Поцеловал на прощание в губы нежно и долго.

Машина отъехала, а я стою как вкопанная!