– Встали, мама, встали, – рапортует Сашка и садится за стол. Я разливаю нам чай, мама подкладывает нам свежеиспеченных оладушек.

– Мряу! – наглый кот Маркиз лезет на колени ко мне, как к самому “слабому звену”. Топчется на моих коленях, чуть покалывая острыми когтями, трется пушистой щекой об угол стола, поглядывая на оладушки и сметану.

– Брысь! – маму так просто не проведешь.

– Да ладно, не шугай его, мам, – заступаюсь за кота я.

– А как же, доча, – настаивает она на своем. – Я эту нахальную рыжую морду с утра два раза уже кормила, ты посмотри, он же тебе прямо мордой в тарелку лезет! Мало ли где он тут лазит, микробов подцепляет, а тебе надо за здоровьем следить, тебе ж еще рожать…

– Ладно-ладно, – я иду на попятную, чтоб не спровоцировать лекцию о здоровом образе жизни. Меня всегда удивляет, как Сашка ухитряется пропускать их мимо ушей. Вот и сейчас, сидит с абсолютно серьезным видом, макает оладушек в сметану, но ведь на самом деле (я уже проверяла) – ничего из маминых нотаций не слышал. Фильтрует их, как несущественный шум.

– Я помидоров побольше положу? – советуется со мной мама. На самом деле, ей мой ответ нужен больше “для галочки”, потому что она все равно положит побольше. – Катя, ты крем от загара купила?

– Угу, – отвечаю я, больно уж оладушки вкусные.

– Ты бы загаром не увлекалась, – сетует мать, вытирая полотенцем огурчики и складывая в пакет. – Это вредно!

Про загар мне выговаривают каждый раз. Я действительно из тех, кто готов целый день проваляться на пляже, в воду захожу минут на десять, не больше. Сашку, наоборот, не вытащишь из воды. Плавает он как рыба, и даже между пальцами на ногах у него есть целых две крошечные перепонки. Атавизм, как пишут в учебнике биологии. Я шучу, что Сашка на самом деле – морское существо, любимый не спорит: море он и вправду любит. И на медовый месяц мы обязательно отправимся на побережье куда-нибудь в Грецию или Италию, продлим себе лето…

После завтрака мы быстренько собираем все необходимое для пикника и отправляемся к ближайшей станции электричек. Электричек тут много, но автобус до озера ходит два раза в сутки, поэтому опаздывать нам крайне нежелательно.

– Мряу! – Маркиз спрыгивает с забора и припускает к нам, как будто мы уезжаем в город и решили его тут бросить.

– Фу! Домой иди! Мы никуда не уезжаем, – мама пытается прогнать кота, но тот упорно следует за нами.

– Странно, неделю назад мы на сутки уезжали, и ничего, за нами не гнался, – замечает папа.

Маркиз путается у меня в ногах, я спотыкаюсь, но Сашка заботливо придерживает меня.

– Вот ведь вредина! Иди! Уходи, я там тебе полную миску еды оставила, – увещевает питомца мама, но кот продолжает бежать за нами до самой станции, оглашая окрестности надрывным мявом.

***

– Ну что за бардак тут у них, – огорченно ругается мама. – Не могут сделать по-людски!

– Или возвращаемся, или попутку ловим, – папа, как всегда, не тратит слов попусту. Автобус вероломно уехал, и нам действительно остается только вернуться: следующий будет в восемь вечера.

– Ну да, посадит нас кто-нибудь! Четыре человека, и с сумками! – сомневается мама, указывая на баулы, стоящие рядом с Сашкой, отцом и ей самой. Мне досталась только легкая сумочка с пресловутым “тебе рожать еще”, а в остальные они напихали пледы, переносной мангал, много-много еды, топорик, складные пикниковые стульчики, а отец еще и удочку прихватил.

– Если не посадят, – вернемся домой, – лаконично поддерживает отца Сашка и поднимает с земли свою ношу.

А меня вдруг словно холодом обдает. Мне хочется, повинуясь неведомому инстинкту, завопить и бегом бежать покупать обратные билеты. И пусть электричка увезет нас обратно на дачу, где мамины овощи и палисадничек с розами, и Маркиз гоняет птиц по участку…

–Кать, все в порядке? Пойдем, – Саша обеспокоенно касается моего плеча.

–Да… – выдыхаю я. – Кажется, да…

С попутками нам первые полчаса не везет: дорога тут не очень оживленная, а редкие легковушки все с пассажирами.

– Может, вернемся? – робко предлагаю я.

– Давайте подождем, зря ехали, что ли, – не уступает папа, провожая глазами очередную машину.

Сашка, оглянувшись по сторонам, отходит к густым кустам, и, едва он в них скрылся, нам везет: на поднятую руку реагирует «Форд-транзит». За рулем сидит мужчина лет сорока, а рядом с ним женщина чуть помоложе. Ее черные длинные волосы распущены, а глаза светло-светло голубые.

– До Марьиного озера? – интересуется папа.

Женщина слегка вздрагивает и расплывается в дружелюбной улыбке.

– Да мы как раз туда и едем, садитесь, – великодушным жестом она указывает в сторону дверцы.

Папа затаскивает в салон сумки, мама забирается внутрь, и тут на дорогу вылезает Сашка. Мне чудится, как будто женщина вздрогнула:

– Он тоже с нами, – поясняю я, хотя почему-то в памяти возникает надрывно орущий Маркиз.

– Вот как, – женщина смотрит на него, сузив глаза, и вдруг спохватывается, – садитесь, садитесь, места всем хватит.