Мороженое, мороженое!Как часто в трамваеехал я без билета,чтобы только купить тебя!Мороженое,твои вафлирасцветают на всех углах городаза карманную мелочь.Твои вафли,волшебно-желтые,как чайные розы в бульварных витринах,твои вафли,алые, как кровь,пунцовые,как дамские губы и ночные сигналы авто.Мороженое,наилучшие перышкия продал ради тебя,самые редкие маркис тиграми, пестрыми, как афиша,жирафами длинными, тонкими, как радиобашни.Мороженое,твой холод, возбуждающий, как эфир,я чувствовалострее,чем страх или губы девушек.Ты,указатель возраста моей души,вместе с тобойя учился любитьвсю жизнь и ее тоску.
Сегодня вечером
Сегодня мне хочется помечтатьобо всем, что плывет над башнями.На скамейке в сквере,там, где дребезжит трамвай,разве не чувствуешь тызапахов луга,мягких и обволакивающих, как дождь?Как смело березы улетают там в небов белых ночных рубашках.В хлевах вздыхают коровы.Пахнет жасмин.В сарайчиках, маленьких, как мой заработок,можно зарыться в сено,осыпающее поцелуями.Сегодня мне хочется лишь мечтатьи, мечтая, забытьо том, что опять нужны деньги,что истерты подметкии что завтра я должен найти работу.
Современная сказка
Сегодня,когда бесплатнымостался лишь воздухв общественных туалетахда очереди в городской ломбард и билетные кассы,мы с друзьямизабрели в кабачок,изысканный, как паркет,где я пил пиво,горькое, как хинин,и слушал вальс «Дунайские волны».Затем – привстав –я запел.Подскочивший слугазашептал мне на ухо,что я не петушок,и что лучше мне сесть на место…– Но… ведь я же свободен! –гаркнул яи, свалив его на пол,продолжал петьсвою песнь – о любви.И только радиооставалось спокойным,рассказывая в тот мигсовременную сказку –об одном дураке.
В библиотеке
Нежная среди нежных,как мне звать Вас –Мадонной нашего века,Сольвейг,что слетела ко мнес трепещущих страниц Ибсенаи уселась напротив?Такая здесьтишина,как если бы тени поэтовбаюкали в колыбелькахбольи умы людей.Придитетуда, где в тени бульварагорит ресторанволшебной серьгой.Ночь,музыкаи Ваши глазасловно крылья фламингодалеко от этой землии ее забото чулках и туфельках новых.Придите!Из рюмочек,крохотных,как страсть и девичья добродетель,станем мы питьликер,сладкий, как всё,чего нет и, увы, не будет.Поболтаем легко,с улыбкой,о вещах,что глубоки и святы.Около двухмило простимсяпоцелуем,овеянным запахом губной помады,бесхитростно-легким,как концы современных романов.
Тебе
Гаснет день. Стихает в кронах ветер,Траву долу клонит тяжким сном.Вот и я тебя опять не встретилТак, как прежде было решено.Для чего же ты с улыбкой встречуМне сулила на закате дня,Если знала ты, что в этот вечерВидеть рада вовсе не меня?Вряд ли чем тревожит твои мысли,Тот, кто здесь извелся и продрог.Вечер мне навстречу ветер выслал,Тьма впитала молоко дорог.Может быть, кто знает, даже лучшеТо, что я тобою вдруг забыт, –У меня друзья на этот случайМрак и ночь, дорожные столбы.Гаснет день. Стихает в кронах ветер.Траву долу клонит тяжким сном.Вот и нынче я тебя не встретил,Так, как прежде было решено.
Продавщица
В красивейший магазин на бульвареЗашел, чтобы выбрать носки.Мне их подавалабарышня среднего ростаовальными ноготками, блестящими, как маслины.И руки,сортировавшие пачки,пахли патентованным мыломи какими-то духами среднего достатка.Пожалуй, чуть великоватбыл вырез платья,ибо она была из тех,что после четвертой рюмкидоканчивают сигарету партнера,рассказывают армянские анекдотыи целуются при свете.Я, нагнувшись, шепнул ей:«Сегодня вечером в десятьв Жокей-клубе,десятый столик от двери».– Да, – сказала онаи взяла за носкина двадцать сантимов меньше.
Цыган и его песня
Мордой в снег судьба чужаямысли в сторону – побегпоцыганим обнимаяденег нетНету денегокеана нету – берегИ метлою – на конеЗа щекою прозы тениГолова стоит карежить фигня – умом химеримв дно упал – сюжет не мерян
Цыганская свадьба
Цыгане в Шрейнбуше свадьбу играли,Айда, далла,Свадьбу играли.Ну уж и свадьба, славная свадьба,Айда, далла,Славная свадьба.Три ночи ели, три ночи пили,Айда, далла,Три ночи пили.Зятю счастливому выбили зубы,Айда, далла,Выбили зубы.Тестю под лестницей ногу сломали,Айда, далла,Ногу сломали.Шаферу в пиво подкинули трубку,Айда, далла,Трубку швырнули.Бренчали бубны, скрипка рыдала,Айда, далла,Скрипка рыдала.В круг зазывалаИ танцевалаНевеста, набросив красный платочек.Жирные гости,Кожа да кости,Так напевали:– Айда, далла,Ох, эти танцы.Танцы, танцы…Ай, дал-ла-ла.
Поцелуй
Не сиди,друг, на лестнице:муравьями по телупробегает прохлада,и звездыне сыплются больше в пруды,где их язычкамихватали обычно лягушки.Видишь,в комнате хорошо.Отдавая всю душу,темно-алые угли горятсиним пламенем,как неочищенный спирт.И поспешно тепло подымается вверхи хоронится под потолком,точно шар улетевший воздушный.В нежной истометы сонно так дышишь,не противясь объятьям дивана.И для гибкой фигуры твоейэта желтая тканьто же самое, что для вещи желанной –стекло магазинной витрины.Воздух ожил в теплеи, лаская, теперь шевелиттвои волосыи дверные гардины.Где-то что-то невнятнообои прошелестели.И за то,что ты здесь и со мной,я, ликуя,глазамицелую тебяпрямо в губы.
