В глубине салона занавес с надписью: «Президент Рюрик». Едва слышен гул двигателей.

В салон заходит пилот.

ПИЛОТ. Товарищи пассажиры, наш самолёт следует спецрейсом из Иркутска в Москву. Высота полёта 9000 метров, скорость 950 км/час. Приятного полёта.

Щёлкает тумблером. Салон освещается лампами дневного света.

В салоне Гвардин, Пионеров, Ежов, Малютин, Эст , Собакин, Рудак. Все в расслабленном состоянии.

Из-за занавесок слышен храп Рюрика. Оттуда появляется НЕВРОЗОВА Неля (смазливая девица 33-х лет).

НЕВРОЗОВА (прижимает палец к губам). Ш…ш. Кажется уснул.

Пилот подходит к Рудаку. Протягивает лист бумаги.

ПИЛОТ. Это вам. Срочно. Из Москвы.

Пионеров пытается выхватить бумагу. Рудак ловко отстраняется, бросается в кресло, читает.

ПИОНЕРОВ (плачущим голосом). Это не честно, товарищ Рудак. Что-там?

РУДАК. А кто начальник предвыборного штаба? (садится в кресло, читает) Господа! Это катастрофа. (делает эффектную паузу) У коммунистов 49,999% голосов.

ВСЕ. Да что же это такое!

ПИОНЕРОВ. Товарищи, без паники. Этот рыжий как всегда над нами издевается. В Иркутске повальная явка. 70 процентов наши. Сам губернатор меня убеждал.

ГВАРДИН. Витя, окстись! А что ещё он мог сказать, когда Папа после леткиенки чуть Богу душу не отдал на сцене. Скажи он иное, я бы его сам вот из этого…

Гвардин выхватывает из кобуры «стечкин». Неврозова вскрикивает и падает в обморок.

СОБАКИН. Вы это…, товарищ генерал от инфантерии, поосторожней. Возможна разгерметизация.

ГВАРДИН. О чём и мечтаю, чтобы вас всех здесь… Ладно, успокоились. (Рудаку) А наша доля…?

РУДАК. А наша доля… (переворачивает лист)… 49 процентов. В Москве паника, господа.

ПИОНЕРОВ. Это катастрофа. Надо немедленно доложить папе.

Пионеров встаёт из кресла. Гвардин снова выхватывает «стечкин», передёргивает затвор. Он не шутит.

ГВАРДИН. Всем сидеть. Я отвечаю за безопасность президента. Эта новость посредине похмельного сна его убьёт. Я же говорил, надо было отменять результаты первого тура. Тогда бы сейчас жили спокойно.

СОБАКИН. Под вами и вашей спецшайкой? Нет уж, увольте. Конечно, если бы президент добровольно передал власть в надёжные руки…

ПИОНЕРОВ (насмешливо). В ваши…

СОБАКИН. (величественно) Всё просвещённое человечество…

ПИОНЕРОВ. Никогда! Товарищ Гвардин, держите этого клетчатого на мушке.

Возникает продолжительная пауза. Все с подозрением и настороженно смотрят друг на друга.

НЕВРОЗОВА (очнувшись и посмотрев в окно) Ой, огонёчки!

СОБАКИН (любовно) Очнулась, дитя!

РУДАК. Господа! Есть идея. Если я не ошибаюсь, мы сейчас пролетаем над столицей таёжного края Приозёрском. По моим данным там проживает около 40 тысяч наших граждан и голосование ещё не закончилось.

МАЛЮТИН. Хороший городишко. Я там как-то отдыхал на обкомовской даче. Девочки я вам скажу… Там ширма такая…

ПИОНЕРОВ. Опять он за своё. Хорошо, Папа не слышит.

СОБАКИН (Неврозовой). Неля, девочка, закройте уши. Юрий Ильич, как вам не стыдно.

РУДАК. Ну, вот и договорились. Иду к пилоту.

Гвардин преграждает ему дорогу и направляет пистолет Рудаку в живот. Рудак презрительно ухмыляется.

РУДАК. Или к Рюрику Феодорычу…

ГВАРДИН. (секунду думает) А что мы скажем Папе?

ПИОНЕРОВ. Бензин закончился.

СОБАКИН. Керосин, шляпа.

НЕВРОЗОВА (хлопает в ладоши). Ой, как интересно!

Гвардин отступает в сторону. Грозно смотрит на всех, сопровождая взгляд поворотом дула пистолета.

ГВАРДИН. Только всё чтобы осталось между нами. (Пионерову) Витя, это прежде всего к тебе относится.

РУДАК. Ну, я пошёл? И, господа, Москва о Приозёрске ничего не должна знать. Иначе коммунисты ещё что-нибудь придумают.

Сцена 4.Окраина города Приозёрска – утро

Ангар с надписью «ЗООПАРК». В дальней его части большая клетка из прочных железных прутьев. Рядом вдоль стен клетки поменьше с надписями: «Енот», «Лев», «Ягуар».