> Давайте посмотрим, как менялось отношение к деньгам и богатству на протяжении жизни нескольких поколений, тех людей, кто оказывает влияние на воспитание современных детей.

> Они родились в тридцатые-сороковые годы прошлого века, и все страшные и трагические, так же как и победные и грандиозные, события советского периода нашей истории происходили именно с ними. Это их раскулачивали, уплотняли, сажали, репрессировали. Они строили и возводили, открывали и осваивали. Это они пережили индустриализацию, коллективизацию, Большой террор, Великую войну, оккупацию. Денег в их мире практически не существовало, зато идеологии было в избытке. Практически ничего нельзя было купить, можно было только получить – и потерять, независимо от любых твоих действий. То же самое относилось и к людям.

> Самая яркая отличительная черта того поколения, на мой взгляд, – стойкое убеждение, что быть эгоистом плохо. Хотя бы минимально преследовать собственные интересы – преступно. Они вкалывали день и ночь и никогда не спрашивали: «А что мне за это будет?» Не посадят, не расстреляют, не сошлют – и на том спасибо.

> С точки зрения психолога, это поколение травматиков. Они обладают исключительными навыками выживания в экстремальных условиях, демонстрируют чудеса экономии, замечательно умеют работать, но совершенно не умеют отдыхать, заботиться о себе и – обращаться с деньгами. И детям они передавали соответственные навыки: как готовить оладьи из картофельных очистков (фирменное блюдо моей бабушки), как перешивать одно пальто тридцать лет подряд, а под конец сшить из него одеяло на дачу, как выращивать овощи на почвах, в принципе для этого не пригодных. И самое главное: никогда ничего не выбрасывать. Ни единой нитки, ни одного ржавого гвоздика, потому что никто не знает, что будет завтра.

> С другой стороны, опыт того поколения – это и самозабвенное служение Делу, верность друзьям, умение радоваться каждому дню, привычка к самообразованию, сознательное приобщение к культуре. Еще одна особенность – привычка во всем полагаться на государство, потому что, с одной стороны, от тебя ничего не зависит, а с другой… от тебя опять ничего не зависит. Сейчас многие из них живут на мизерную пенсию, но в больших дорогущих квартирах, да еще и «второй дом» – дача – имеется. Они могут бесконечно жаловаться на правительство, время, современную молодежь, даже не пытаясь что-то изменить в своей жизни. Как будто они не взрослые, умудренные опытом люди, а все те же дети.

> Их принято называть «шестидесятниками», их герой – недотепа Шурик или молодой красавец Михалков-Коля, весело и победительно шагавший по Москве. «Фантастика-романтика», диссидентство, КСП, потом застой, БАМ, дефицит всего, стабильность и предсказуемость, обернувшаяся колоссальными потрясениями. В их мире деньги были у барыг и фарцовщиков, приличные люди работали или «за интерес» – это если ученый и разрабатываешь свою тему, или потому, что не работать было нельзя. А на зарплате это никак не сказывалось: «мы делаем вид, что работаем, вы делаете вид, что платите». Будь ты семи пядей во лбу или точи день-деньской карандаши и вяжи на рабочем месте – на зарплате это никак не скажется. Сто двадцать рублей получал любой специалист с высшим образованием. Хотя, согласитесь, ведущий инженер на производстве и просиживающий штаны в конторе тоже инженер – это разные вещи.

> Вся их энергия, способности, таланты реализовывались совсем в других сферах: радиоинженеры сочиняли музыку (физики, химики, биологи – весь цвет нашей бардовской культуры), экономисты ходили в походы по горным рекам, врачи тренировали сборные КВН и писали сатирические монологи. Такое впечатление, что вся интеллигентная публика занималась не своим делом. Не случайно, я думаю, одним из главных романов того времени стало «Путешествие дилетантов» Булата Окуджавы. Они все были чудесными дилетантами в жизни.

> Перестройка пришлась на их зрелый возраст – и они в массе своей оказались совершенно не готовыми к новым экономическим отношениям, особенно мужчины с высшим образованием. Наши мамы как-то подхватились, стали искать пути и решения, открывать собственные крошечные бизнесы по пошиву штор, выпеканию «фирменных» пирожных, «челночить», в конце концов. А папы могли уйти в депрессию, гордо сказать: «Я выше всего этого» – и залечь на диван лет на пять, или до последнего не уходить с тонущего корабля НИИ-чего-то-там, хотя зарплату перестали платить полгода назад.