– Мама тебе рассказала.

– Не просто рассказала, - брезгливо произнёс отец. Расправив грудь, он спрятал руки в карманы куртки.
– Она мне звонила и что-то непонятное фырчала в трубку. Ты ведь прекрасно знаешь, что я всё ещё продолжаю разъезжать по заданиям, несмотря на руководящую должность. Так вот, она звонила, когда я был на задании. И меня чуть было не пристрелили! А потом она нашла меня лично - пришла ко мне домой, истерила, слюной плевалась...
– отец подзавис с кривой физиономией прокручивая в голове те тяжелейшие воспоминания.

– Ну, она тебя хоть не изнасиловала?
– брякнула я.

– Изнасиловала! ... Морально. И очень качественно! Все выходные она тебя ждала, звонила мне каждый час и сообщала о своей стремительно прогрессирующей паранойе. Если честно... я в шоке. За всё время совместной жизни с ней, я её такой не видел. И вдруг понял, чего развёлся...

– Мама подала на развод, - напомнила я.

– Так поэтому!

– Потому что истеричка?

– Да.

Я фыркнула, папа издевательски заржал.

– Знаешь, вот мама про тебя ничего плохого не сказала, когда приезжала.

– Ну...
– он пожал плечами.
– На то она и мама. Женщины гораздо воспитаннее мужчин. Она дома сидит и куклу Вуду делает с моей фотографией, а на людях говорит, что я хороший.
– Я беззвучно засмеялась, саркастично кивая.
– У мужчин - всё иначе. Мы говорим, что думаем, а наедине с собой стараемся не думать в принципе. Чтоб лишние мысли не улетели.

– Ясно, - причмокнув, закивала я.
– Так чего ты приехал? Мама отымела тебя в мозг, и ты решил отыметь теперь в мозг и меня?

– Ну, да!- выдал папа, морща лоб.

– Но мама ведь и со мной это проделала! Выходит, что мне с двух сторон достаётся! А у меня даже нет кота, на котором я могла бы оторваться!

– Ну, эм...
– папа пожал плечами.
– Дорогая, чего же ты хотела? Ты ведь самая младшая в семье - тебе всегда будет больше всех доставаться.
– Поведя бровью, я уставилась на отца. Он поджал губы, отведя взгляд в сторону. Постепенно его стало распирать изнутри, но он держался и не смеялся в голос.

– Зашибись!
– фыркнула я.
– Ладно, давай - начинай. Расскажи мне, что я несовершеннолетняя, а Уилл - твой ровесник. И не забудь сказать, что он - повеса. И то, что всем мужикам от меня только одно надо. И что я развита не по годам, выгляжу и думаю, опережая свой возраст, что делает меня в глазах мужчин женщиной, а не подростком.

Отец поводил языком по щеке, глядя на меня. Потом он окинул меня взглядом полностью.

– Знаешь, что?
– произнёс он вдумчиво.
– Я вижу, разговоры не имеют смысла. Я просто пойду к Элисон и попрошу перевести тебя в другой Центр подготовки. В Калифорнии не один Центр, в конце концов!

Я ошалело вытаращилась на него, отчего папа заметно повеселел, мол, ты думала - мне крыть нечем, а я вот какой сообразительный!

– Совести у тебя нет!
– выдала я.
– Ничего, что я уже привыкла к преподавателям и отморозкам этим - своим одноклассникам?!

– Ничего, знаешь ли. Мобильность - одно из обязательных качеств шпиона.

– Я не буду шпионом!
– взбунтовалась я.
– Вообще не пойду по вашим стопам! Я буду сидеть в центре разработок, мастерить оружие массового поражения! Как и полагает депрессивному интроверту! Все умрут, а я останусь!

Отец постарался сдержаться - прыснул. Но потом рассмеялся. Я тем временем чавкнула, решив ничего не говорить.

– Тебе нужно учиться, а не это самое...
– отец зашевелил брезгливо пальцами руки перед собой. Я скривилась, поглядывая на его руку и на мужчину - непонятливо. Тогда папа психанул, вскинув руками и спрятав их в карманы.
– Я вообще не знал, что тебя всё это интересует! Полагал, что если у тебя не было переходного возраста, то, видимо, и гормональный фон отсутствует.

– Такого не бывает!

– Раньше я полагал, что и таких как ты, девочек, не бывает. Но сюрприз!
– Я выдохнула, промолчав. Отец тоже некоторое время ничего не говорил.
– Мама сказала, что ты в него влюблена.

– И что?
– кисло отозвалась я.
– Это, скорее всего, просто подростковое увлечение! Чего вы раздуваете из мухи слона?!

Отец изогнул брови, замолчав. Его явно шокировала моя реакция. Хоть и он меня давно знает, можно сказать - с рождения, но никак не может привыкнуть к моей возможности мыслить слишком уж трезво. Я думала не эмоциями, как полагает подростку и женщине.