Все мы здесь - дети, чья судьба была предрешена с момента зачатия. Мы дети визардов. Теорий возникновения таких, как я, множество, но даже мы не знаем, кто мы такие и откуда взялись - просто мы такими уродились. Мы верим в загробный мир, но никому ещё не приходилось сталкиваться с демонами, ангелами или создателем. Как и вы, мы не уверены в их существовании. Возможно, то, что там - за чертой жизни - лишь там и остаётся. Я могу сказать только одно: магия среди вас. Порой даже в вас самих. Население Земли составляет семь миллиардов человек, из них около миллиарда - визарды и вампиры. С багажом сверхъестественных сил абсолютно различной масти и способностью колдовать мы могли бы легко захватить этот мир. Но не стали этого делать. Представьте вампиров, решивших истребить человечество: и чем же они будут питаться, когда людей не останется? Так что нами была избрана иная тактика - секретность и контроль. Правительство стран многое скрывает от людей. Простым смертным доподлинно неизвестно, чем именно занимается ЦРУ и другие спецслужбы, а ведь ещё есть целая туча секретных организаций. Но секретные они лишь частично - правительственным вышкам известно абсолютно всё. Они ведь даже знают, когда инопланетяне на Землю прилетают! Давным-давно в сотрудничестве со спецслужбами и армией правительством стран было создано и профинансировано управление по контролю сверхъестественного. Аббревиатуру УКС за глаза называли «Укусом», и вскоре управление стало так называться на официальной основе. Главное правило Укуса - секретность. От простых смертных скрывается всё, что может указывать на существование чего-то сверхъестественного в этом мире. Управление следит за всеми жителями планеты, порой прибегает к стиранию памяти, к зачисткам различного рода - лишь бы люди не узнали о том, что творится у них под носом. А если ты родился в семье визардов, то твоя судьба предрешена. У тебя нет выбора «работать на управление или нет» - ты уже агент Укуса с младенчества. Твоя работа проста: скрывать правду, контролировать любые проявления сверхъестественного. А так же выискивать беглецов - тех, кто бежит от управления и его правил. В каждом городе живёт не одна сотня агентов Укуса, и во всех крупных городах мира существуют Центры подготовки агентов. Центры всегда располагаются на отшибе или на островах, как правило, под прикрытием военной базы или учебного заведения. Будущие агенты растут среди людей, ходят в обычную школу до пятнадцати лет. Каждый год визардов, достигших пятнадцати лет, собирают с разных школ и классов, запихивают вот в такой автобус или самолёт и увозят в один из Центров подготовки, где они живут и учатся пять лет. Агент Укуса - это детектив и следователь. Разведчик. Психолог. Медик. Политик. Историк. Юрист. Филолог. Лингвист. Переводчик. Специалист в области компьютерных технологий и оружия. Мастер рукопашного боя, прошедший военную подготовку. Всему этому, и многому другому, учат в Центрах подготовки. Во многих отраслях учат лишь основам, но некоторые выпускники Центра идут получать полное образование по заинтересовавшей их специальности. Агент Укуса - всего лишь обозначение, это не тот, кто обязательно участвует в оперативной работе. В самом управлении ты можешь работать на задворках, сидеть за компьютером или на телефоне, работать в лаборатории, в отделе разработок, в отделе по прикрытию. А так же, ты можешь быть преподавателем Центра подготовки, работать в полиции, в больнице, в юридической фирме, в суде, в тюрьме. Неважно где именно, в любом случае, ты агент Укуса. У управления есть свои тюрьмы, где визарды стерегут визардов, а так же психиатрические клиники. Что же касается своих больниц, полицейских участков и юридических фирм, то у нас такого нет, но правительство стран предоставляет рабочие места агентам управления. Если ты, к примеру, устраиваешься работать в оперативно-следственный отдел Укуса, то управление обеспечит тебя легендой, отправит приказ о назначении в полицию, и ты пойдёшь работать в самый обыкновенный полицейский участок, притворяясь человеком. Поскольку главное правило управления - секретность, ты обязан скрывать от людей, кто ты есть на самом деле. На работе в полиции ты будешь числиться официально, параллельно являясь агентом управления. Ты будешь вести любые дела, в том числе и не связанные с визардами. Но нарвавшись на дело, в котором замешаны визарды, ты имеешь право сослаться на секретность. И если у участка, в котором ты числишься, возникли вопросы, то ты напоминаешь им, что назначен на это место приказом, даёшь телефон начальства в управлении и просишь разбираться без тебя. И так везде - у управления есть свои агенты в больницах, юридических фирмах, полиции. Ранили визарда? Его везут в больницу к конкретному врачу - визарду, осведомлённому об особенностях пациента. Намечается судебное разбирательство, в котором убит или убийца визард? Соответственно, судьёй будет агент управления. Убили визарда, или визард убил? Дело ведёт полицейский - агент управления. Практически везде система одна и та же, за исключением армии и спецслужб. Там визардам не нужно притворяться людьми и скрывать свои особенности, поскольку люди этих профессий и без того владеют секретной информацией. Так как работа управления финансируется государством стран, агенты управления могут получать полицейские и арамейские звания вне очереди - они будут официальными. Для сотрудников Укуса выделяется отдельная упрощённая система присвоения воинских и полицейских званий за счёт специальной подготовки.

Первое сентября две тысячи второго года. Я впервые в жизни оказалась так далеко от дома. Автобус проехал густонаселённую часть Сакраменто и ближайшие пригородные зоны. Там, где уже никто не жил, только порой проезжали мимо машины, стремясь добраться до одного из городов, находился центр подготовки. Готовясь к поступлению, я провела виртуальную экскурсию по местному центру и знаю наизусть, что там есть, и чего нет. Центр состоял из академии, где дети учатся первые три года, и армейской базы. Широкая дорога разделяла два мира, по размерам напоминающих два небольших городка. В мире академии строения были красивыми, отличались друг от друга, а территорию украшали фонтаны, скамейки, аллеи и небольшие скверики. В мире же военной базы здания были серыми и простыми, одинаковыми. Но ровными, чистыми и тоже по-своему красивыми. На территории военной базы находились площадки для тренировок различного рода, полуоткрытые тиры, полигоны, открытые и закрытые бассейны, гаражи с транспортом: наземным, воздушным, водным. На территории академии располагались корпуса, в которых жили ученики и преподаватели, а на базе находился небольшой военный городок. По территории военной базы передвигались на джипах, а в пределах академии ездили на машинах, которые используют на гольф площадках.

Мы въехали на территорию академии: дорога быстро сменилась камнями различной формы и размера, которыми были вымощены улицы, прилегающие к учебному корпусу. Мы проехали мимо живописных уютных скверов, скамеек на аллеях, несколько красивых фонтанов. Периодически встречались ученики академии на улицах, но в первый учебный день их было ещё не так много. Автобус остановился перед главным входом красивейшего здания, которое напоминало дворец в Шотландии своими шпилеобразными крышами, украшенными лепниной фасадами, узкими сказочными окошками и золотистой табличкой «Академия» над высоченными дверьми. Из этого здания вышли две девушки, встречая нас. Как только автобус остановился, водитель попросил в рацию выходить нас рядами, по очереди, а на выходе из автобуса отмечаться у тех девушек. Амелия, наконец, выключила свой плеер, а Сабина с Китом окончили свой сеанс порно. В то время как все пассажиры ёрзали в креслах норовя выбраться из автобуса как можно быстрее, я совсем не горела желанием выходить. У меня не было ступора, но я боялась покидать автобус. Потому что, как только я это сделаю, начнётся моя новая жизнь, лишённая обычных подростковых заморочек. И пусть я никогда не была среднестатистическим подростком - не закатывала родителям истерик, не прокалывала себе пупок, не курила за гаражами и не проявляла никакого интереса к мальчикам, всё же я - подросток. Мне только пятнадцать, а я уже на пороге совсем взрослой самостоятельной жизни...

Передние ряды автобуса всё редели, и наконец, очередь дошла и до моего ряда. Я ещё немного оттягивала момент, пропуская вперёд Амелию и ребят со своего ряда. Они забрали кое-какие вещи с верхних полок и направились к выходу. Я была последней в группе, кто вышел на свежий воздух. Подошла к женщине с бейджем на груди по имени «Вики». Глядя в нечто похожее на планшет в своей руке и держа над ним специальную ручку, Вики спросила:

– Имя?

– Селин Сандерс, - ответила я.

Женщина поспешно кивнула, но потом, словно не сразу расслышав, потемнела, глянув на меня исподлобья. Она не стала спрашивать, поскольку знала ответ: я - та самая Сандерс, дочь Шеннен и Оливера Сандерс. Мои родители - легендарные агенты Укуса, и я уже давно готова к тому, что здесь все на меня так будут смотреть поначалу. В их глазах я буду читать один и тот же вопрос «Ты дочь тех самых Сандерсов?». А потом, когда уже этот факт будет доказан, они все будут сравнивать меня с мамой и папой, с их победами в моём возрасте. Порой будут приговаривать «мамина дочка». Но чаще всего, я думаю, они будут осуждающе мотать головой, предполагая, что возможно я - приёмный ребёнок. Моя планка давно завышена, её нарисовала общественность, и я должна прыгать выше головы, чтобы дотянуться до неё. Кажется, я знаю об этом с рождения и словно торопилась жить взахлёб всегда. Поэтому-то и роды у мамы были стремительными. И первое слово я сказала в восемь месяцев, через два месяца пошла, а в год уже бегала, наверно, намереваясь сбежать из дома. Уже в два года я знала алфавит, в три начала читать, в четыре - писать. Поступая в первый класс, я уже умела всё то, чему там учили. Не просто умела, а опережала учебную программу на два-три года. Но вскоре я поняла, что моя высокая успеваемость нравится лишь родителям и учителям и совсем не нравится моим сверстникам. «Выделывается» - думали они про меня. Тогда я перестала информировать окружение о своих выдающихся способностях - не поднимала руки на уроках, даже если знала ответ на вопрос, и всё чаще занималась в полном одиночестве, ни перед кем не хвастаясь, чисто для себя. Так я и стала... не то, чтобы замкнутой, скорее тихой - той про кого говорят «вся в себе».

Поглядев на меня с полминуты, Вики ввела моё имя в поисковую строку планшета, вскоре протянув мне планшет с ручкой.

– Распишись внизу листа.
– Я так и сделала, потом вернула ей гаджет. Она отдала несколько команд, после чего из боковой стенки планшета вылезла электронная карта с графической печатью и моим именем.
– Пропуск всегда носить при себе, - сказала Вики.
– Если с его помощью какая-либо дверь не открывается, значит, тебе туда нельзя. Забери свои вещи, пройди к группе и жди.

Сунув карточку в задний карман чёрных джинсов, я прошла к открытому багажному отсеку автобуса. Отыскав свою спортивную чёрную сумку средних размеров, я закинула её на плечо и двинула к ребятам, кукующим возле главных дверей в академию. Но не стала прибиваться ни к кому из них, держа умеренную дистанцию. Через некоторое время, нас провели в академию. Обстановка внутри была такой же, как и в любом престижном университете в стиле «Ампир». Мраморные разноцветные полы с различными рисунками - в некоторых комнатах их застилали красивые ковры. Высокие потолки, просторные холлы, коридоры и комнаты. В жилых и гостевых зонах в интерьере преобладали шоколадные, бордовые, где-то чёрные и золотые оттенки. Стены и потолки где-то украшала лепнина, а где-то золочёные плиты с различными рисунками, порой даже картинами. Нас провели по коридору мимо трёх дверей, а затем, завели в одну из комнат. Это было обычной аудиторией, где располагались скамейки с партами, каждый ряд возвышался друг над другом. Я не хотела особенно выделяться, но и прятаться сильно я тоже не желала, поэтому выбрала третий ряд. Не по центру, но и не с краю. Вики попросила всех присутствующих устраиваться здесь и ждать пришествия Христа (это не цитата), после чего покинула нас. Не прошло и пяти минут, как в аудиторию прошли местные шишки. Им даже не нужно было представляться, поскольку они были легендами Укуса в различных отраслях. Теми, о ком если и не слагаются легенды, то хоть немного поговаривают. Среди двух женщин и двух мужчин, мне была незнакома лишь одна особа - блондинка лет тридцати пяти, расположившаяся возле Энтони Уокера. Возможно, она стала преподавать недавно, может быть, лишь в этом году. Чтобы стать одним из преподавателей Центра, агенту управления достаточно проработать пять лет абсолютно на любой должности. Кто-то желает идти преподавателем в более раннем возрасте, но, как правило, ими становятся те, кто уже лет пятнадцать проработал в управлении и устал. Здесь им спокойно живется, и платят хорошо, они здесь все начальники в какой-то степени. Хотя в управлении после двадцати лет практики абсолютно всем агентам светит обязательное повышение. Могут сделать тебя и не большим начальником, но в любом случае, после сорока лет агенты Укуса занимают руководящие должности. На пьедестал к доске взошли четверо преподавателей, но вперёд вырывалась Элисон Старк. Именно она произнесла приветственное «Доброе утро», представилась и сказала, что является управляющей центра уже пять лет. Но для меня это было не новостью - Элисон давняя подруга моей мамы, особенно часто она стала говорить об Элисон перед моей отправкой в Центр. В свои сорок три года Элисон выглядела шикарно, как и моя мама - они одногодки, вместе проходили обучение в своё время. Я бы не назвала Элисон блондинкой, но и для шатенки она была слишком светлой, цвет её длинных блестящих волос - нечто между двумя этими понятиями. У неё была немного стервозная внешность, очерченные скулы и строптивый взгляд голубых глаз. Но она не казалась злобной фурией, а скорее истинной женщиной - красивой, стройной и с мощной внутренней притягательностью. По правую руку от Элисон разместился невысокий мужчина тридцати шести лет. Несмотря на то, что он сейчас тут не скакал бодрым заводным кузнечиком, от него «пахло» нескончаемой энергией. Тёмные волнистые волосы были зачёсаны назад, голубые глаза светились жизнью, но в них жила и тоска. Взгляд был не потухшим, но и не беззаботным. Думаю, с годами у всех взгляд меняется: пока ты молод и полон сил, ты - неисправимый оптимист, но с возрастом становишься реалистом, если не пессимистом. Энтони Уокер повидал немало дерьма за четырнадцать лет работы детективом полиции. Он ушёл преподавать только два года назад, но продолжает консультировать управление. Слева от Элисон находился генерал Йен Перри. Седоволосый мужчина пятидесяти лет с приятной улыбкой, красивыми морщинками «гусиные лапки» у серо-голубых глаз. Несмотря на свой возраст, он был в прекрасной форме. Подтянутый, спортивный, но, мне кажется, военные люди всегда умели стареть красиво. Он двадцать лет участвовал в спасательных операциях, побывал в нескольких горячих точках, обосновался на базе очень давно. Рядом с ним должен находиться полковник, но его здесь почему-то не было, чем я была весьма разочарована. Специалист в области шпионажа и спасательных операций Уилл Руссо был хорош во всём, даже слишком хорош. После выпуска в восемьдесят пятом году, он работал в разведывательном отделе, считался мастером конспирации. Но спустя пять лет заключил контракт с армией и стал специализироваться на спасательных операциях. Три двухгодичные командировки в период с девяноста первого по девяноста седьмой год, после чего Руссо ушёл преподавать в девяноста восьмом, четыре года назад.

– Намеревается ли Руссо почтить нас своим присутствием?
– предварительно оглядевшись, спросила Элисон у генерала. Она говорила очень тихо, и я её не слышала, просто я умею читать по губам.

– Сказал, что скоро будет, - отозвался Перри.

– Ты с ним хоть говорил? Или снова прикрываешь?
– взъелась Элисон.

Мужчина снисходительно усмехнулся.

– Говорил я с ним. По телефону. Начинай без него, - отмахнулся генерал, явно решив не вступать в этот диспут. По всему было ясно, что полковник Руссо уже не в первый раз заставляет их всех краснеть.

Элисон откашлялась, вновь обратившись к аудитории. Она напомнила о своей должности и сказала, что все дальнейшие проблемы, просьбы и конфликты решаются с ней. Если по каким-либо причинам мы не можем её найти, то можно обращаться к её заместителю - Энтони Уокеру. Затем она напомнила нам о том, что обучение состоит из двух этапов. Следующие три года мы будем проходить обучение здесь, в академии, которой руководит вышеупомянутый Энтони Купер. Вторую руководящую должность в стенах академии занимает его помощница - Адель Эванс (та самая женщина, которую я не признала). Через три года мы перейдём на базу подготовки, которой руководит генерал Йен Перри и... Элисон старалась не показывать этого, но ей явно не нравилось отсутствие Руссо, и когда она о нём заговорила, то сказала «И ещё один... кхм, к сожалению, не все члены руководящего состава сейчас в сборе». На этой ноте Энтони усмехнулся и, облизав губы, отвернулся от женщины, заржав про себя. Генерал с Адель так же оценили юмор, но по их реакции было ясно, что они с полковником не так близки, как Энтони - сразу ясно, что они с Руссо друзья. После представления руководящего состава, Элисон решила кратко рассказать нам о том, что нас ждёт здесь в ближайшие пять лет. Она подошла к доске и стала писать на ней мелом краткое изложение того, о чём говорила, и что мне уже давно известно. О том, что должен знать и уметь каждый агент, как будет проходить обучение и что делать после выпуска. После вводной части Элисон дала слово Энтони и Адель. Они говорили о том, что будут нам преподавать и, как именно они это будут делать. Энтони будет обучать нас детективной и следственной работе, включающей в себя знание криминалистики. А Адель Эванс будет нам преподавать «этикет», но это слишком громкое слово, поскольку её занятия будут включать в себя правильное поведение не только в элитном обществе, но и в бандитской группировке. Помимо этого, Адель будет преподавать психологию. Она сказала, что знания психологии нам будут нужны для того, чтобы можно было понимать лишь по лицу, какой именно перед нами человек. Как можно и нельзя с ним общаться, как им манипулировать.