– Боюсь, поздравлениями только тебе он не ограничился, - сообщил Наклз, вспомнив бледного как смерть Нордэнвейдэ.

– Искренне надеюсь, что Зондэр он не нашел. Иначе Каллад придется разоряться на очень дорогую панихиду, - Дэмонра рассеянно обвела взглядом разгромленную комнату и хмыкнула.
– Вот же бесы. Упадешь в обморок, если приглашу в спальню? Камин хоть разжигай, хоть не разжигай, а холодно сейчас везде одинаково.

– А что, там больший порядок?
– поддел Наклз.

Насколько он знал Дэмонру - а знал он ее почти двенадцать лет - слова "Дэмонра", "спальня" и "порядок" могли совмещаться в одном предложении в количестве максимум двух штук, хотя и группировались по-разному.

– Там меньший бардак, - и не подумала смутиться Дэмонра.
– Сломать хорошую дубовую кровать - занятие довольно трудоемкое. Что бы ни болтал виконт Маэрлинг.

– Кстати о Маэрлинге. Это было довольно жестоко с твоей стороны.

– Да неужели? Может, мне следовало попросить его закрыть глаза и предупредить, когда мы начнем палить по этим безмозглым щенкам? Или дать нас всех расстрелять к бесам единственно из человеколюбия? Что именно мне следовало сделать?!

– Я не про твои рэдские приключения. Про них я не хочу знать ничего, сверх того, что уже знаю.

– Правильно делаешь, - кивнула Дэмонра.
– Жаль, все остальные так не делают.

– Хотя, не отрицаю, мне любопытно вот что: как ты считаешь, причина - это рудники или все-таки благородная придурь кесаря, на которой неблагородно сыграли?

– Если бы я это знала, меня бы уже повесили. Либо за убийство кесаря, либо за убийство Сайруса, в зависимости от причины. Но я не знаю. Полагаю, все сразу. Но ни то, ни другое не тянет на основную причину. Поэтому я не знаю. Что говорит тебе твоя возлюбленная Аксиома Тильвара? Она же вроде как знает все обо всем и чуть больше, ее и спроси!

– Она никогда ничего не говорит о причинах. Только о следствиях.

– Отличная отговорка. А что так потрясло твою нежную душу в случае с Маэрлингом?
– Дэмонра критически оглядела смятую постель и, недолго думая, рванула гардины. Карниз, по счастью, выдержал такую вероломную атаку, а вот крючки - нет. В комнату плеснулся рассеянный вечерний свет и заиграл на солидной коллекции бутылок, ровно выстроившихся у окна. Боезапас впечатлял. Пока Наклз предавался размышлениям на тему того, что полк Ломаная Звезда - в надежных руках, Дэмонра застелила кровать получившимся в результате агрессивных действий покрывалом и уселась на край.
– Так что показалось тебе жестоким, ты, эталон бесчеловечности?

– То, что на прием отправились держать осаду три с половиной лейтенанта.

– Не угадал. Один Нордэнвейдэ стоит пяти.

– Я заметил. Он даже умудрился не сказать канцлеру ничего нелюбезного.

– У него был хороший стимул. Гражданство второго класса - оно, знаешь ли, учит вежливости и спокойному отношению к идиотам. А уж поддельное гражданство второго класса...

О том, что его лучший и, по сути, единственный друг отличается нестандартным мышлением, Наклз знал довольно давно. Но вот так запросто отправить на прием, куда мог заявиться сам кесарь, человека с фальшивыми документами - это было слишком даже для выходца с Серого берега. Может, нордэны и мыслили нестандартным образом, но шейные позвонки у них при повешении ломались точно так же, как и у всех прочих.

– А если бы он ему все-таки врезал?

– Рыжик, ты наивен. Выбивать канцлеру зубы на приеме - это так неэстетично. С Эрвина бы сталось аккуратно пырнуть его стилетом в какое-нибудь очень неожиданное место и потом долго сокрушаться, что канцлера в цвете лет настиг сердечный приступ. Понимаешь, такие заботы, такие заботы...

– Не отнекивайся! Ты держишь в Звезде несанкционированного "вампира"?

– Ты так орешь, словно думаешь, что я держу в Звезде только одного несанкционированного "вампира", а это наивное заблуждение, - отрезала Дэмонра, сверкнув глазами.
– И вообще мерзкое слово, ты ж не безграмотная горничная и прекрасно понимаешь, кто здесь жертва, и кто - чудовище. Сыворотка Асвейд, к твоему сведению, из порфириков ручных котят делает. И я, бесы дери, держу в Звезде, кого считаю нужным. Включая, прошу заметить, натурального кесарева племянничка. Хоть и двоюродного.

– Может поэтому вас еще не пересажали.

– Может, поэтому. А может потому, что Наместница Архипела - моя интимная подружка. И Немексиддэ очень не понравится, если меня упекут в тюрьму по ложному обвинению. Как ты думаешь, моя голова, прибитая над городскими воротами, стоит взрывчатки, лекарств и ядов, идущих из Дэм-Вельды? Рыжик, вся разница между Немексиддэ и мной заключается в том, что я эту бесову страну люблю, а она на нее работает. И, как ты понимаешь, прекратить второе гораздо легче, чем первое. Учитывая расположение Дэм-Вельды, они могут завтра же объявить свою независимость от всех, включая зеленых похмельных бесов. И сидеть на наших островах, хоть пока Хилледайн не затрубит в свою дудку и все дружно не откинут копыта от великой радости! И, если уж тебя так заботит вопрос моей личной безопасности, я, опять-таки, могу удрать на Архипелаг хоть завтра.

Наклз вздохнул. В споре все разумные доводы и вправду с пугающей регулярностью разбивались об аргумент "я люблю Каллад". Этот аргумент, собственно, был железным и основным. К нему прилагался ряд модификаций, порой весьма неожиданных и забавных, но в целом он объяснял любую глупость, когда бы то ни было выкинутую Дэмонрой.

Еще было "я не люблю идиотов". Оно действовало в тех случаях, когда объяснить сломанный нос оппонента стремлением к благу Родины ну никак не получалось.