– Я не против. Ты мне…

Я остановил ее взмахом руки:

– Со мной все понятно. Я отдаю вам свою личную благодать, ничего другого у меня нет. Вопрос в том, что получу взамен, кроме обещаний.

Беота встретила мой вопрос снисходительной улыбкой.

– За твои крохи благодати, что вообще-то в самом деле ничего не значат, ты получишь мое покровительство. Я установлю у твоей горы свой знак. Любой желающий свергнуть тебя грубой силой будет с этим считаться. Это укажет агрессору, что мы в союзе. Этого тебе будет достаточно.

Я задумался. Иду по лезвию – и страшно, и отступать не хочется. О моем плане не догадывалась Шиза, но могла догадаться Беота. Все, что мне нужно, обрабатывалось на десяти слоях, и уследить за моими выкладками неспособна ни та ни другая. Только я могу все собрать воедино. Теперь нужно правильно сформулировать наш союз. В этом вся фишка. Я пытался продать воздух, выдавая за товар.

– Вы хорошо знаете, что я новичок среди вас, несравненная Беота. Меня обмануть очень легко. Что помешает вам в любой момент убрать свой знак и подставить меня под удар?

К ее чести, красавица была терпелива. Она понимала мои затруднения и отвечала подробно и обстоятельно, не насмехаясь надо мной.

– Договор, заключенный здесь, можно расторгнуть только с обоюдного согласия. Или указать на этот случай возможность компенсации, выраженной материально. Какую ты хочешь компенсацию? Деньги? Власть в какой-то стране? Моих девочек в гарем? – Она изобразила усмешку уголком рта.

И в самом деле, что, по ее мнению, нужно смертному? Мирские блага и удовольствия.

– Это меня не интересует, – отмахнулся я. – Но хотелось бы знать вот еще что. Что я вам дам за разрыв соглашения со своей стороны?

– Хороший вопрос… – Она задумалась. – Ты, кажется, был неуязвим для ножа на жертвеннике, вот и расскажешь мне эту тайну. – Беота заглотала крючок. – А что нужно тебе, мой смертный?

– Вы отдадите мне треть своей благодати, прекрасная Беота.

Она потеряла свой игривый настрой и подалась вперед.

– Ты с ума сошел! – Она прожигала меня взглядом, но я оставался невозмутим.

– Из этого следует, что вы решили меня обмануть. Так?

– Нет, не так, – ответила она, успокаиваясь. – Но ты запросил слишком много. Пять процентов, и все.

– Помилуйте, уважаемая, мы не на рынке, к чему этот торг. Тем более что, укрепившись, я могу претендовать на роль вашего супруга, и тогда все вернется вам, если у нас сладится, конечно. Вы ничем не рискуете, а я всем, доверяя вам свою судьбу и саму жизнь.

При упоминании мной возможности нашего брака у нее, казалось, заболели зубы. Она скривилась, не в силах справиться со своими чувствами. На миг ее лицо превратилось в уродливую маску, но тут же обрело прежнее выражение.

– Десять процентов, и все, больше не проси, – заявила она.

– Я не прошу, божественная Беота. Мы ведем переговоры и должны прийти к взаимному компромиссу. Вы более опытная, чем я, и, согласитесь, я должен, понимая всю ответственность, подстраховаться. Для вас двадцать восемь процентов – это капля в море.

– Капля в море? – Беота начала гневаться. – Я могу развернуться и уйти, если мои очень щедрые предложения не найдут понимания в твоей… – Она подумала и решила лишний раз не оскорблять меня. – Голове.

– Мне будет очень жаль, Беота, – притворно вздохнул я. – Но это будет ваш и только ваш выбор. Не мой. Мне останется лишь смириться с обстоятельствами и ждать, что кто-то еще захочет заключить со мной подобное соглашение.

Я почувствовал приближение еще кого-то, и она это почувствовала тоже.

– Ладно. – Беота обожгла меня взглядом. – Двадцать пять процентов с моей стороны, и ты в случае отказа от соглашения станешь моим вечным рабом. – Она, сузив глаза до щелок, уставилась на меня в упор.

Я видел, что она спешит, и понял: пора.

– Только из большого к вам уважения и отдавая дань вашей красоте, я могу согласиться на столь ущемляющее меня условие. Но слов договора я не знаю и прошу вас произнести свою часть, а вторую произнесу я, следуя вашим словам.

Беота передернула красивыми обнаженными плечами. Она вообще была одета, на мой взгляд, слишком смело и даже легкомысленно. На голом теле короткая туника, больше открывающая, чем скрывающая ее прелести. С другой стороны, ее красота была лучшей одеждой из всех одежд, имеющихся в этом мире. А может быть, и в других мирах тоже. Еще я заметил ее сходство с Ильриданой. У меня закралась мысль, что она создала дзирдов из своего генетического материала. Но поразмыслить над этой темой мне не дала Беота, которая нараспев стала произносить: