Третьего декабря 1999 года моя жизнь была хороша. Нет, она была прекрасна. Мне исполнилось двадцать, позади первый курс колледжа. Последние полтора года я посвятил тому, чтобы стать одним из самых продуктивных торговых представителей маркетинговой компании стоимостью 200 миллионов долларов, и, побив все рекорды этой фирмы, зарабатывал больше, чем мечтал в своем относительно юном возрасте. Я был влюблен в свою подружку, имел благополучную, любящую семью и лучших друзей, которых только может желать любой молодой человек. Словом, я был по-настоящему счастлив.

Можно сказать, я находился на вершине мира. И я, конечно, никак не мог знать, что в ту ночь моему прекрасному миру придет конец.

Мы только что ушли из ресторана, оставив в нем компанию друзей. Теперь нас было всего двое. Моя подружка, уставшая от бурных событий того вечера, дремала на пассажирском сиденье. Но не я. Я бодрствовал и был начеку: глаза были приклеены к убегающей вдаль дороге, а я, словно дирижерской палочкой, помахивая в воздухе пальцем, вторил спокойной прекрасной мелодии Чайковского, льющейся из радиоприемника.

Я все еще находился в состоянии эйфории от событий того замечательного вечера, и сон меня вовсе не одолевал. Я летел по автостраде на весьма большой скорости в своем новеньком белом Ford Mustang. Два часа назад я произнес лучшую речь в своей жизни. Меня впервые наградили настоящими овациями, и, конечно же, я был от этого в полном восторге. Меня переполняли чувства, и в тот момент я с огромной радостью прокричал бы слова благодарности любому, кто согласился бы меня выслушать, но моя подруга спала и разговаривать с ней было бессмысленно. Я подумал: не позвонить ли маме с папой, но было уже поздно и они, скорее всего, спали. И я не стал звонить, а следовало бы. Откуда же мне было знать, что та минута была последней возможностью пообщаться с родителями – да и вообще с кем-либо – на довольно долгое время.

Нет, я не помню фар массивного грузовика Chevrolet, мчавшегося прямо на меня. Но они, конечно же, были. По распоряжению капризной судьбы, в одно мгновение огромный Chevrolet, летевший еще быстрее меня, врезался в мой небольшой, явно другой весовой категории Ford Mustang. Следующие секунды я прожил словно в замедленной съемке; этот страшный медленный танец исполнялся под чудные звуки музыки Чайковского.

Металлические бамперы двух автомобилей столкнулись со страшным визгом и тут же были искорежены и переломаны. Подушки безопасности Mustang сработали с такой силой, что мы оба мгновенно вырубились. Мой мозг, все еще мчавшийся вперед со скоростью больше ста километров в час, врезался в переднюю стенку моего черепа, разрушив львиную часть жизненно важной ткани головного мозга, его фронтальную долю.

В результате столкновения задняя часть моего Mustang оказалась откинутой на правую обочину; автомобиль развернуло так, что водительская дверь неизбежно стала мишенью для машины, ехавшей позади меня. Седан Saturn, которым управлял шестнадцатилетний парень, врезался в мою дверь на скорости более ста километров в час, и искореженное железо впилось в левую часть моего тела. Каркас металлической крыши смялся буквально на моей голове, расколов череп и почти оторвав левое ухо. Кости левой глазницы были раздроблены, левое глазное яблоко буквально висело в воздухе. Левая рука сломалась, что привело к разрыву лучевого нерва в предплечье; локоть был раздроблен, а переломанная кость проткнула кожу над бицепсом.

Моему тазу выпала невыполнимая задача – не допустить столкновения бампера Saturn с центральной стойкой моего автомобиля, и он с этой задачей, понятное дело, не справился. В результате произошел перелом таза сразу в трех разных местах. И наконец, моя бедренная кость – крупнейшая кость в человеческом скелете – переломилась пополам, и один конец копьем пронзил кожу на бедре и вышел наружу, разорвав мои черные костюмные брюки.

Все вокруг было залито кровью. Мое тело было уничтожено, а мозг необратимо поврежден.

Не выдержав страшнейших физических страданий, организм сдался, давление резко снизилось, все вокруг почернело, и я впал в кому.

Произошедшее дальше было невероятным – многие назвали бы это чудом.

Прибывшие на место аварии члены аварийно-спасательных команд с помощью гидравлических ножниц вырезали мое окровавленное тело и вытащили его из-под обломков. К тому времени, когда они закончили, я потерял очень много крови. Мое сердце не билось. Я перестал дышать. С клинической точки зрения я был мертв.

Парамедики сразу погрузили меня на спасательный вертолет и начали усердно пытаться не дать мне возможности уйти окончательно. Шесть минут спустя им это удалось. Сердце снова забилось. Я вдыхал чистый кислород. К счастью, я был жив.

Шесть дней я провалялся в коме, чтобы, наконец очнувшись, узнать, что никогда больше не буду ходить. Через семь недель сложнейшего восстановления и реабилитации в больнице, где я снова и снова пытался начать ходить, меня выписали на попечение родителей – обратно в реальный мир. С одиннадцатью сломанными костями, необратимыми повреждениям мозга, потеряв подружку, которая порвала со мной, пока я лежал в больнице, я отлично понимал, что жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. И хотите верьте, хотите нет, впоследствии оказалось, что она изменится к лучшему.