– Более мощный? Это какой?

– Тысяча тонн, не меньше.

– Не думаю, что такое количество взрывчатки может храниться на разрезах.

– А тебе, Йошка, думать об этом не надо. Твоя задача – довести это задание срочно до контакта и получить очень срочно ответ.

Фишман уже сталкивался с промышленными взрывами и отдалённо представлял, что может произойти при взрыве такой мощности.

– Такой взрыв может вызвать небольшое землетрясение?

– Да, может. Именно землетрясение нам и нужно. И не небольшое, а нормальное такое землетрясение, – Джастин внимательно всматривался в глаза Йошки. – Если взрывчатки будет больше, то, как ты понимаешь, это будет лучше. Для всех.

Джастин замолчал. Молчал и Йошка. Он неплохо знал собеседника и понимал, что это ещё не всё.

– Это не всё, – продолжил Джастин. – Из Монголии на границу с Тывой – это российская республика рядом с Хакасией – будет доставлен ценный груз. Это будет деревянный ящик размером с большой российский сундук – очень важный и дорогостоящий раритет. Его нужно будет переправить к Варфоломею. На самом деле, это старый ящик, не представляющий никакого исторического интереса, набитый всяким хламьем. Но и лишний глаз этому грузу тоже не нужен. Словом, работа деликатная. Твой агент справится?

Джастин изучающе вглядывался в глаза Йошки, а потом спокойно это взгляд оторвал. Йошка понял, что, скорее всего, это уже всё.

– И это почти всё, – словно смеясь, произнёс Джастин. – Доклад через неделю по старым каналам. Место на границе Тывы и Монголии обозначено в этом путеводителе. Точные координаты места получите потом. Справишься?

– Как будто ты примешь от меня другой ответ?!

– Конечно, нет, – открыто рассмеялся Джастин. – Но зато это уже всё, что я хотел тебе сказать.

Джастин сделал минутную паузу. А потом неожиданно и несколько отстранённо спросил:

– Слушай, Йошка, а тебе нравится этот голос?

Только тут Йошка обратил внимание, что в Будда-баре звучала китайская песня и голос певицы, действительно, был очень прекрасен:

– Он очень волнительный… И пронизывающий. А кто это поёт?

– О! Это новая китайская звезда. Её зовут Пэн Лиюань, – вскинул восторженно руки Джастин. – Она быстро и ярко зажглась. У неё хорошее будущее. И у неё, кстати, очень интересный муж. Сейчас он является губернатором восточно-китайской провинции Фуцзянь. Очень перспективный. Запомни его имя – Си Цзиньпин. Мы про него ещё услышим.

Рядом появились две красивые официантки. Китаянки. Принесли любимое блюдо Йошки Фишмана – утку по-пекински. Всё-таки Джастин знал его вкус.

Самая лакомая часть блюда – это запечённая хрустящая утиная шкурка-корочка. Фишман всегда начинал именно с неё. Это потом он уже переходил к основному блюду. Нежно брал руками тонко нарезанные мясные ломтики, сглатывая слюну обнюхивал их, клал на тонкий пшеничный блинчик, добавлял пёрышки зелёного лука, кусочки моркови и огурца, свертывал блин, макал его в островатый соус и, причмокивая, уже потом вкушал. Да-да, не кушал, не ел, а именно вкушал. D'elice!

Громов поднял своих гостей с рассветом. На столе стоял кувшин парного молока, каравай ржаного хлеба, вареные яйца и свежий творог. Позавтракали неохотно, к такой утренней пище, судя по всему, никто из гостей не привык. Затем отправились на экскурсию по деревне. То есть по Граду Сварога. Правда, слово «экскурсия» Громову не нравилось совсем. Он предпочёл называть утреннее мероприятие знакомством. Викентьич и Митя спорить не стали. Топой, по привычке, промолчал.

Знакомство началось со школы. Она была небольшой, да и учились в ней всего три десятка детей. Современных школьных учебников не было. Не было и профильных учителей. Все занятия проводил одновременно со всеми просвещенник Владимир, лет ему было около сорока пяти. Да и школа называлась не школой, а домом просвещения. Иногда, раз в месяц проводил там свои уроки и Варфоломей. К ним готовились загодя, как к экзамену, и слова благодарности от Богопочтенного были главной похвалой за усердие просвещенцев-учеников. Три раза в день вместе со всеми жителями Града просвещенцы посещали Храм и молились своему языческому богу Сварогу. В свободное от учёбы время дети занимались хозяйством, помогая своим родителям и другим жителям общины.

Дом просвещения стоял недалеко от деревенского пруда. Где-то в глубине его доставали из длинной и узкой проруби сети рыбаки. Потом добыча раздавалась всем жителям деревни, по очереди и в пропорции количества членов семьи. Хотя достаток был всегда, даже в самые морозные дни, когда рыба словно засыпала и уходила на глубокое дно. То, что оставалось свободным от раздачи, хранилось в больших деревянных складовцах.

В ближней проруби, недалеко от берега, стайка женщин, нагнувшись к воде, полоскала постиранное бельё. Где-то в тайге раздались выстрелы. Значит и с охотой здесь всё налажено, поставлено, как говорится, на промысловый лад.

Солнце уже ярко светило, и отражаясь алмазными искрами от снега, слепило глаза. Викентьич вдыхал этот свежий горно-таёжный воздух полной грудью, от обилия кислорода пьянило, в глазах мерцало, и приятно слегка кружилась голова. Всматриваясь в Град Сварога, Викентьич ощущал себя вне временных и пространственных измерений, словно оказался в мире фэнтези и вот-вот на горизонте поплывут титры из фильма, где он главный герой.

Дом Варфоломея стоял невдалеке от храма. Он был не очень большим, но двухэтажным. На его крыше были прикреплены две спутниковые антенны и панели с солнечными электрическими батареями в несколько рядов. Такие же солнечные батареи в пять рядов были установлены на заднем дворе. Сам дом, в отличие от других, был огорожен невысоким забором.