— Ох, я просто подумала, — она смутилась, — где шестьсот, там и эльфы. И у вас кабинет отделан паутинным деревом, вот я и…

— Не лепечи, я не обиделся. Идем, нам к пруду. Я, кхм, предполагал, что разговор будет тяжелым. И кое-что приготовил. Знаешь, я так толком и не поблагодарил тебя за помощь. Тогда, у ручья.

— Вы и так очень много для меня сделали, — уверенно сказала Грета. — Если бы не вы, не бывать мне лидером рейтинга.

— Я не хотел обедать с кем-то другим. Ума не приложу, ради чего королева настояла на этих обедах и гибкой системе рейтинга.

— Гибкой?

— После первой тройки идет вторая первая тройка. То есть, четвертый, пятый и шестой соискатель. Как по мне, так это существенно снижает ценность обеда. Вообще, какая разница, за каким столом есть, если всем дают одинаковую пищу?

— Может быть, вы должны поближе узнать соискателей? — неуверенно спросила Грета.

— Ты говоришь словами королевы, — вздохнул некромант, — а я всем сердцем чувствую подвох. Но пока не до мелких пакостей имени Гарри Саддэн.

— Королева пакостит?

— О, она делает по-королевски, но не со зла, — хмыкнул Алистер. — Нам сюда.

Они вышли к ярко-изумрудной полянке, которую окружали небесно-голубые цветы. Рядом был чистый пруд с цветущими лилиями и кувшинками. А в центре полянки был расстелен плед и стояла корзинка.

— Я после торжественных обедов всегда хочу нормальной еды в нормальном количестве. Эта ваша традиция есть по три ложки меня убивает. Я бы, например, съел весь суп, а потом то странное мясо в сливках. И все, наелся бы. Но нет, то хрусти огурцом, а я их не люблю, то… Кхм, прости. Никак не могу смириться с необходимостью вновь привыкать к благородному обществу, — некромант немного смутился.

В корзине прятались сандвичи, жареные пирожки, коробочка пирожных и два запотевших кувшина кваса.

— Корзинка заколдованная? Столько всего влезает.

— Артефакт. Одолжил у Линнарта, — кивнул некромант. — Только вот ты кое-что не рассказала. Финли. Я уже понял, что она не простая лиса, и тайна не твоя, и все такое, но. Но эта рыжая красавица тебя явно опекает, как она проворонила нападение?

— За неделю перед экзаменами студентов заставляют отправить своих питомцев по домам. Бывали случаи, когда при помощи фамилиаров в аудиторию проносили записки с ответами. Финли не сразу почувствовала мой страх — мы тогда не были настолько сильно связаны, это казалось излишним. Потом она пришла и разогнала моих обидчиков, но я уже закрылась щитом и ничего не чувствовала.

— Значит, Финли может опознать их?

— Может, но это не доказательство, — криво улыбнулась Грета. — Я стараюсь вернуть свою силу. Но…

— Но каждый раз ты снимаешь щит. Боишься, что он станет слишком крепким?

— Боюсь опять плавать в черноте и пустоте, и все звуки будто через толщу воды. Меня не так пугает то, что меня избили и напугали в душевых, как то, что я оказалась заперта в себе. Как оказалось, внутри себя очень скучно, страшно и одиноко.

Алистер наколдовал пузатые глиняные чашки и разлил квас. Пододвинул к Грете поближе пирожки, и та с легким ужасом произнесла:

— Я не могу есть три часа подряд! Обед, потом кофе с пирожными и теперь квас с пирожками, это слишком много.

— А я голоден, за обедом давали малосъедобную пищу, а кофе только раздразнил аппетит.

Сидеть на пледе было немного странно. Нет, сама по себе Грета очень любила сидеть в корнях дерева, у ручья. Но все пикники, на которых ей удалось побывать, происходили иначе. На лужайку выносили столы и стулья, натягивали тент, за розовыми кустами скрывались музыканты. Все было мило, чопорно и немного скучно, потому что от обычного обеда в доме почти ничем не отличалось. Кроме того, что каблуки вязли в земле, а от мелких насекомых не спасала даже магия.

Сейчас же она сидела на пледе, а напротив нее лежал красивый мужчина, который с огромным аппетитом поглощал пирожки. А Грета, замерев в неудобной позе, пыталась удержать спину ровной, дотянуться до чашки с квасом и при этом не завалиться на импровизированный стол.

— Знаете, меня еще мучают вопросы. — Ей все же удалось дотянуться до кваса. — Старые тайны выбили меня из колеи, и я не спросила самого главного — что произошло на приеме. Что от нее хотел Ринтар? То есть, понятно, что Ринтар хотел от нее меня. Но почему там и так? Я не понимаю, как я этого не спросила. Я же после приема места себе не находила.

Алистер сел, забрал у Греты из рук чашку и проникновенно произнес:

— Ты под моей защитой. И ты не виновата в том, что забыла о настоящем. Я сожалею, что тебе пришлось выслушивать весь наш разговор. Я представляю, насколько тебе было тяжело узнавать все эти старые семейные тайны. Твой разум уберег тебя от перенасыщения информацией. А вот я, я виноват. Слишком увлекся вашим прошлым и преступно наплевал в настоящее. Меня утешает только одно — ближайшую неделю у вас будут только занятия. Сюда никто не сможет проникнуть.