Ранирия, подобно мелкому вредителю, подкидывала нам проблемы в разные уголки. Вот только кто помогал деспотичному предводителю соседнего государства, - было неясно.

Лорд Сейшай вел себя обыденно, отправляясь на зачистку разоренных территорий, выполнял каждую прихоть императора. Крайс смурнел с каждым днем все больше, а за ним и мы.

Как доказать, что Главнокомандующий причастен к сумятице, творимой на наших границах, если он не оставляет нам не единого шанса заподозрить его хоть в чем-нибудь?!

– Леди Ринара. – Напряженный голос правителя разнесся по всему залу, отозвавшись эхом. – Вы уверены, что мы на правильном пути? Может, найденные вами сведения лишь совпадение? Ведь даже имя девушки не сходится.

– Увы, стопроцентной уверенности у меня нет, Ваше Величие, - отстраненно произнесла я. – Да и допросить кого-либо из рода Мирчел невозможно. Но, мое ведьмовское чутье просто кричит, утверждая, что Сейшай причастен к попытке захватить трон.

Дайна, участвующая в совете, лишь ехидно хмыкнула, снисходительно на меня посмотрев, из-за чего я начала закипать.

Ободряющее поглаживание, направленное на мое успокоение, никак не помогло мне совладать с собственными эмоциями. Колкость, желая сорваться с языка, так и вертелась на нем, выжидая подходящего момента, но, Крайс, будучи безмерно наблюдательным, уловил изменения в моем лице раньше, чем случилось непоправимое.

– Дорогая, - обратился он к жене, мягко ей улыбнувшись. – Тебе стоит отдохнуть. – Император не меньше нашего ждал результата моих стараний. Неделя – слишком малый срок, чтобы делать какие-либо выводы, но правитель очень надеялся, что зелье, сваренное мной, поможет его бессовестной жене забеременеть.

Недовольно поджав губу, Дайна все же отбыла из зала, кинув на меня последний, высокомерный взгляд. Мерное постукивание ее каблучков еще какое-то время отдавалось набатом, режа слух.

– Прошу простить мою супругу, леди, - покаянно произнес Крайс, у которого явно совесть наличествовала в отличии от жены.

– Ничего страшного, Ваше Величество, - соврала я, не моргнув глазом. В конце концов, это не он усомнился в моих способностях, да еще и преподнёс это в столь неприглядном виде.

– Крайс, - вклинился в наш диалог Риммар, которого поведение императрицы раздражало не меньше, чем меня. – Думаю, тебе стоит поговорить с Дайной. Ее поведение переходит все границы дозволенного. Она забывает, кем является.

Удивительно, но замечание, кинутое моим женихом, Его Величество проглотил, не сказав ни слова против. Лишь скупо кивнув, он вернулся к забытой теме.

– Думаю, что полагаться на вашу ведьмовскую силу – единственный разумный для нас сейчас вариант. К тому же, сегодня до меня дошли неутешительные новости от наших соседей. Валдис II взволнован положением, творящимся в его стране. Пока что это является засекреченной информацией, но, не ясно, сколько еще времени ему удастся скрывать от общественности, что на территории его государства начали пропадать кицунэ.

Для меня эта новость была настолько неожиданной, что мне не сразу удалось вымолвить хоть слово, а вот Риммар, участвующий в раннем совете, лишь нахмурился, видимо, вспомнил сам процесс обсуждения полученных сведений.

Задерживать надолго Крайс нас не стал, ведь обсуждать, собственно, было больше нечего. А эпизод, произошедший на территории Анозии, бесспорно, уже был протерт до дыр.

Мы с Риммаром отказались от покоев во дворец в пользу столичной квартиры некроманта. Тишина собственного дома…, никакой дворец не сравнится с этим чувством единения.

С утра меня настиг вестник, отправленный отцом. Странно, на этот раз он предпочел воспользоваться своим фамильяром, а не почтовой птицей.

Мия – своенравная совушка, чей норов был похлеще моего, ворвалась в нашу спальню чуть только предрассветная заря окрасила небо. Фамильяру было все равно, что окна плотно зашторены, а все входные двери закрыты. Ей это никогда не мешало. А во времена моей учебы – подавно.

Тогда еще отец только-только начинал строить отношения с Дарьяной и в их паре витал тот же дух проблем, что когда-то отравлял жизнь мне и Даймону.

Если я была просто против мачехи (кто вообще их изначально любит?), то Мия, всем сердцем любящая мою мать, ни в какую не хотела принимать человеческую женщину. Как это так! Чистокровный ведьмак и обычная человечка? В фамильяре моего отца помер смертью храбрых человеколюб, явив миру самого что ни на есть настоящего националиста. И продолжалось это до тех пор, пока папа не пригрозил ей разрывом связи. Как он собирался это провернуть, никто из нас не знал, но, совушка прониклась и немного утихомирилась.