– Сначала – на регистрацию, – предупредил Шагрон. – Где-нибудь в центре в гостиницу заскочим.

Расселись по машинам.

Уже когда выезжали с территории аэропорта «Внуково», Лайк обернулся к сидящим позади Ираклию и Арику.

– Наблюдателей заметили? – осведомился он с явным интересом.

Ираклий усмехнулся в усы; Арик меланхолично кивнул.

– Бдят, – осклабился Шагрон, небрежно ворочая рулем. Водил он классно. – С этими питерскими чудотворцами и нам житья не стало. Плюнуть некуда, обязательно в Светлого попадешь. Я бы и сам с удовольствием съездил в Питер, да шеф запретил любую самодеятельность…

– Ничего, – миролюбиво заверил Лайк. – Мы разберемся. Не впервой.

– Как там Киев-то? – поинтересовался абориген.

– А что ему сделается? Стоит. Хранит равновесие.

– Хороший город, – сказал Шагрон. – Бывал я там когда-то. Шеф-то ваш как, хвосты попусту не крутит?

– Не, – ничуть не изменившись в лице, ответил Лайк. – Нормальный мужик наш шеф. Жить можно!

– Это главное, – удовлетворенно кивнул Шагрон.

Арик позади негромко фыркнул и подумал: «А вот Светлый не преминул бы поставить в известность, что именно он и является шефом киевского Дозора, чтоб москвич присмирел и зауважал… Точно не преминул бы!»

За ни к чему не обязывающей болтовней прорвались в центр; вечерняя Москва была укупорена на совесть: чуть ли не на каждой магистрали плотная многометровая пробка. Но Шагрон на совершенном автомате расчищал дорогу, не прекращая при этом рассказывать Лайку, что в «Пятом океане» по-прежнему подают прекрасных морских волков, которые на самом деле обыкновенные вареные раки, и что югославские вина в «Белграде», как и раньше, чудесны. Кофейный Mitsubishi следовал в кильватере будто приклеенный.

Регистрацию прошли в одном из больших модерновых отелей, фасад которого был обильно украшен рекламой всего, чего угодно, включая родимое пиво «Оболонь». Светлые держались корректно и настороженно – как всегда. Можно подумать, Темные только и ждут удобного случая, чтобы насолить и подпортить им жизнь. Смешно. Из всей киевской команды разве только Ефим не смеялся в душе – он еще слишком плохо знал Светлых. Но внешне каждому приходилось сохранять солидное спокойствие.

Легко считав остаточные следы знакомой ауры, Лайк понял: ведьма Лариса (для молодняка – Лариса Наримановна) уже успела побывать и пройти регистрацию здесь же. Ну да, хорошая ведьма видит на несколько ходов вперед и просчитать наиболее вероятное место регистрации способна без труда даже в случае, когда Лайк с командой еще сами толком не знают, где это произойдет. Впрочем, Лайк и не пытался определиться с местом регистрации, целиком полагаясь на провожатых, так что скорее всего Лариса обрабатывала Шагрона. Да настолько виртуозно, что тот ничего и не заподозрил.

Процедура была рутинной и скучной. Назваться, обрисовать цель визита, впитать кожей российскую транзитную печать с правом бессрочного посещения Санкт-Петербурга, вежливо и кисло улыбнуться Светлому чиновнику… И с облегчением вернуться к автомобилям.

– Ну, – усевшись за руль и трогаясь, спросил Шагрон, – теперь вас отвезти в ресторанчик какой, а? Или сразу к ночлегу?

– А где предстоит ночевать? – лениво поинтересовался Лайк.

– О, в весьма неплохом месте. – Шагрон уже вовсю рулил по Моховой. – Новый жилой комплекс на берегу Москвы-реки. «Ассоль» называется. Элитный. Охрана, сервис, торговый центр, почтовое отделение – все как положено.

Арик Турлянский мысленно улыбнулся: ночью им нужнее всего будет именно почтовое отделение, как же…

Невозмутимый и обстоятельный Лайк все так же лениво взглянул на любимую карманную луковицу.

– Знаешь что? Ты оставь нам явки и пароли. А мы просто побродим. Ногами.

Шагрон немедленно притормозил и, порывшись в бардачке, извлек визитку:

– Проще всего так: вот вам мой мобильник. Как решите возвращаться, звоните, я вас подберу и доставлю. Пойдет?

– Пойдет.

– Российские у вас есть?

– Российские – что? Паспорта? – не понял Лайк.

– Рубли.

– А… Найдем, не парься. Спасибо, Темный. Жди звонка.

Шагрон только кивнул. Даже не ответил обычным «пожалуйста». Ибо зачем? Собеседники ведь тоже Темные, им вежливые расшаркивания ни к чему.

Бродили украинские легионеры до темноты. То есть они не только бесцельно бродили: заходили на кофе и чего покрепче в кафешки, которых в центре Москвы было не счесть, поужинали в уютном ресторанчике «Эстерхази» на Маросейке, навестили знакомую ведьмочку Лайка в Малом Власьевском переулке, пошлялись по испортившемуся Арбату и таки нашли его действительно испортившимся, послушали поющих-пляшущих напротив «Союза» латиносов в пончо и соломенных шляпах. Пели и плясали латиносы замечательно, а играли так и вообще виртуозно. Лайк не удержался и подпел им «Koli Pankarita» на каком-то незнакомом языке, за что сорвал заслуженные аплодисменты остальных зрителей и несказанно удивил самих музыкантов. Швед не удержался и выпытал, что это за язык, – ведь точно не испанский? Оказалось – наречие индейцев-аймара. В общем, к моменту вызова Шагрона украинцы пребывали в прекрасном расположении духа, и продолжение праздника по месту ночлега каждый считал само собой разумеющимся.

Погрузившись во все те же BMW и Mitsubishi, понеслись по ночной Москве. Пробки на дорогах к этому моменту уже успели рассосаться, поэтому лидирующий Шагрон гнал так, что дух захватывало, а водитель второй машины по имени Дениска Шагрону в мастерстве ничуть не уступал, а потому не отставал.

– В Строгино, что ли, едем? – поинтересовался Лайк, когда пролетали мимо «Щукинской».

– Не. Перед мостом наша «Ассоль». Как раз на берегу.

– Не помню что-то. – Лайк наморщил лоб. – Справа или слева?