– Ты кто?! – воскликнула Сайена, когда бешеный стук сердца немного замедлился, позволяя спокойно дышать.

– Как это «кто»? – дед обиделся, скрестив руки на груди, – Я Топатыч. Домовой этого крыла замка.

Домовой! Надо же… Она и не знала, что эти существа еще встречаются хоть где-то. Редко, когда можно встретить дом с Духом, а тут целый замок! Тем более, если учесть, что их невозможно заставить остаться, когда они того не хотят. Чем же ректор смог умаслить?

– Извини, – Сайена растянула губы в улыбке, понимая, что молчание затянулось. – Так сразу не узнала…

В голубых глазах засверкали искорки смеха. Топатыч покачал головой, устремляясь мимо девушки в ванную комнату и бурча что-то себе под нос.

Интерлюдия

Выстрелы, крики, женский плач и жуткий вой… Вспышки света в плаксивых сумерках, потоки огня, летящие со всех сторон черные стрелы… Запах морозного воздуха и раскалённого железа. Снег пропитался тёмными разводами крови… В смазанных красках месива сражающихся людей четкая картина: на увлечённую боем девушку в затяжном прыжке летел огромный волк. Он выделялся во мраке, затмевая снег, сереющий на его фоне. С алых зубов оскаленной пасти стекала кровь. Мощные лапы чуть согнуты – зверь приготовился к атаке. Она в ужасе обернулась, встречая несущуюся смерть. Волка, промчавшись черной стрелой, сбила пума. Оттолкнула в сторону, рухнув рядом. Волк, рыкнув извернулся и выскочил из высокого сугроба. Полукругом направился к противнику, зеркально отражающему его шаги. Страшные, застланные туманной дымкой глаза сверкали яростью. Ощерившаяся морда, прижатые уши, вздыбленная шерсть. Звери примеривались друг к другу, изучая. Скалились, готовые в любой момент отразить атаку врага. Волк кинулся первым, но кошка ловко отскочила. Осклабившись, зашипела. Уши прижаты, шерсть на загривке дыбом. Развернувшись, волк врылся лапами в снег, готовясь броситься снова. И вновь впустую – пума ударила лапой раздирая морду противника в кровь. Он взвыл. Кошка, не опуская морды, ждала броска. Прыгнули – сцепились в воздухе и, падая рычащим клубком – покатились по земле. Снег разлетался багровыми комьями. Лязг зубов, шипение, вой, сменяющий рычание, вырванные с мясом клочки шерсти. Сквозь шквал холодящих кровь звуков прорезался женский отчаянный крик, сменившийся глухим стуком, и воздух дрогнул, ударив от зверей в стороны. Темнота затягивалась, оставалось лишь яркое пятно – поединок. Кошка отскочила, тяжело дыша и приподнимая раненную лапу. Волк, промахнувшись, лязгнул воздух и, протаранив пустоту, стремительно развернулся к пуме. Бока перемазаны темными разводами, морда расцарапана, одно ухо разодрано. От тела исходит пар, в глазах, красными пятнами, застыло бешенство. Шатаясь, прыгнул, придавливая кошку и вгрызаясь в её холку зубами. Скулёж заглушил очередной женский крик.

И вновь, волны энергии, еще ощутимее и мощнее прорезали воздух. Скинув зверя, пума, пошатнувшись, отступила. Проехавшись по скользкому снегу, волк кинулся обратно, но стрела, пронзившая грудь остановила. Он свалился замертво. Еще один выстрел и черная кошка вздрогнула. Переступив с лапы на лапу, шагнула навстречу мёртвому противнику – из её горла вырвался сдавленный хрип.

К оседающей кошке подбежала спасённая девушка. Упала на колени перед заваливающейся набок пумой. Взгляд преданных золотистых глаз, тускнея, обращался к ней.

Девушка, рыдая, обхватила голову кошки дрожащими ладонями. Но пума, не спуская с нее глаз, умирала.

Серой, искрящейся стеной повалил снег, покрывая кровь и грязь чистой простынёй. Угасающие жёлтые глаза на фоне сгущающегося мрака, моргали реже… Последний раз блеснув, золото померкло, и чёрные веки закрылись навсегда.

Артан проснулся. Судорожно закрыл лицо, растирая кожу, пытаясь окончательно прогнать видение. Отняв ладони, удивленно уставился на них. Мокрые. Снова. Разозлившись, резко сел, сгребая уже сбитую в кучу простынь и отшвыривая в пустоту. Он ненавидел любые проявления слабости, а за эти слёзы готов был разорвать себя. Вот только от чего? От безысходности? Необъяснимости кошмара?

Тьма! Кому сказать – не поверят! Артан Эварт рыдает, как баба! Встал, отпинывая попавшиеся под ноги тапки и, нарезав пару кругов по комнате, остановился посередине. Вот где логика? Где смысл в этих навьих снах? Что он сотворил такого страшного, что кошмары захаживают к нему, едва стоит закрыть глаза? В голове тут же выплыл ответ, вызывая усмешку. Конечно же это был риторический вопрос.

Но опять – причём здесь эта дохлая кошка, зыркающая на него во снах?! Так. Успокоиться. Вспомнить: кто он и где. Человек с относительно тёмным прошлым, таким же настоящим, но, однозначно, светлым будущим. Спокойный и хладнокровный. Хладнокровный. Именно эта мысль выбросила из туманной паники недавнего сна и помогла сфокусировать взгляд. Прямо перед ним тёмное окно с отдернутой шторой. Еще минута понадобилась, чтобы узнать в размытом изображении сердито задумчивого лица своё отражение. Что ж, аристократической бледности ему явно добавила взошедшая луна.

Тихий щелчок и звук открывающейся двери, вырвали из размышлений. Резко обернулся, на автомате призывая в кулак магию.

– Ой, господин, вы уже проснулись… – на пороге топталась растерянная миловидная женщина.

Артан возвел глаза к потолку, ругая себя последними словами: да здравствует мадам паранойя. Чуть не прикончил собственную служанку. Встряхнул рукой, убирая холодное голубоватое свечение.

– Олия…Чего тебе?

Она открыла рот, но тут же захлопнула, заливаясь краской и отводя взгляд. Артан скептически приподнял бровь. Рога выросли, что ли? Ну вечер, ну прилег вздремнуть после дороги, ну только что встал…а-а-а… Поняв, что произошло, он натянул на лицо строгости, еле сдерживая внутренний смех. И что такого? Он любил спать голым. Нечего заявляться без предупреждения, сама виновата.

– Простите, вы просили разбудить около шести вечера. У вас какие-то неотложные дела в лесных пещерах, – она покраснела до корней волос, явно желая поскорее смыться из хозяйской спальни.

– Как видишь, я уже встал. Свободна! – небрежно отмахнувшись, с усмешкой повернулся к окну.

Дверь тихонечко прикрылась.

Олия права: дела, ожидающие за пределами замка, самые, что ни есть, безотложные. А еще, насколько Артан помнил, сегодня должен был явиться новый завхоз. Продолжать и дальше нагружать лишними обязанностями Горга совсем по-свински, но кто ж кроме него справится с этими злобными детишками?

Оставалось надеяться, что Верховные прислали кого-нибудь со стальными яй… нервами. Кажется, речь шла о преступнике. Для Витморта в самый раз.

Конец интерлюдии

– Что, впрямь такой строгий? – Сайена отправила в рот кусочек шоколада и блаженно зажмурилась.

Домовой лишь досадливо поморщился, не переставая постукивать по стеклу аквариума. Стоит ли сказать ему, что Стефанчик этого не любит? Вон, уже раз пять разгонялся, бросаясь в сторону возмутителя спокойствия. Наверное, в ближайшие пару часов паука лучше не выпускать…