Мне показали гибель матушки-Земли – катастрофу космического масштаба, которая произошла не без участия человека, ускорившего трагический конец планеты.

«Господи! Так все предопределено? Альфа и омега, жизнь и смерть, как малое, так и большое. Все предначертано?! Это же страшно, бессмысленно, это тупик, – взмолился я. – Боже, помоги понять смысл человеческой жизни. Я не хочу просто прошагать по написанному кем-то пути, даже если автор сценария Ты, Господи».

На миг видения отступили от меня, но подошли вновь. Опять появились две ленты, текущие в противоположных направлениях. Череда событий, ведущая в прошлое, повторилась, а нить, текущая в будущее, была совсем другой, непохожей на предыдущий показ.

Однако во всех эпизодах я снова находил себя, радующегося, страдающего, работающего и отдыхающего, идущего по череде жизней, как в тисках определенной программы, всегда четко следующего предписанию нового сценария. Эта нить жизни снова закончилась катастрофой Земли, которая сбросила с себя все живое и стала холодной каменной глыбой, блуждающей в Космосе.

Вскоре мне показали и третий вариант эволюции Земли, который неумолимо привел к гибели планеты. Она не просто заканчивала свой жизненный цикл, а была подвержена разрушениям изнутри деяниями живших на ней людей.

«Господи, финал жизни известен – это смерть всего сущего на Земле. Пути, по которым мы придем к концу, тоже предопределены. Зачем тогда жить? Если человек ограничен рамками предначертаний, зачем тогда стремиться к лучшему, к познанию, к совершенству. К чему все это? Почему так? Ты непознаваем, Господи, но позволь мне прикоснуться к смыслу бытия!» – молил я, но ответом мне были лишь тишина и холодный мрак саркофага.

Неподвижное тело каменело в гранитном чехле. Сознание не соглашалось принять увиденное. Кто мы есть? Песчинки в пустыне, от которых ничего не зависит? Марионетки в руках кукловодов? Неужели нет смысла, неужели нет реальности настоящего момента? Поток мыслей привел меня к полной бессмысленности существования человека. Оказались растоптанными все мои прошлые идеалы.

Чем ближе я подходил к абсурду воплощенной жизни, тем острее ощущал, как теряло силы мое тело, леденели конечности, я стал полностью недвижим. Дыхание и сердцебиение замедлялись. Я понимал, что умру, если не найду смысла во всем увиденном мной. Если не стану победителем тисков собственного сознания, то останусь здесь навсегда.

Я хочу жить, хочу выйти отсюда на своих ногах. Но что это? Не мое ли это страстное желание? Ведь жизнь бессмысленна, тогда для чего мне она? Какова ее ценность? Получается, что я жажду ее, какой бы она ни была? Да, я хочу дышать, ходить, я понял, что мечтаю увидеть солнце, небо, прикоснуться к траве, встретить дорогих моему сердцу людей.

Вдруг я начал ощущать кончики пальцев рук и ног, но еще не мог пошевелить ими. Я осознал, что никто не вернет меня к жизни, кроме меня самого. Лишь я волен вынести приговор: возродить к жизни или казнить.

Если жить, то для чего? И тогда, помню, я решил, что пока Господь Бог будет благословлять меня на очередное воплощение на этой Земле, пока я в силах дышать, ходить, мыслить и действовать, пока бьется мое сердце, я присягаю изменять известный мне ход жизни, прилагать все усилия к тому, чтобы Земля прошла свой естественный биологический цикл от a до я, чтобы к смерти ее привела старость, но никак не неправедная жизнь людей.

Я утвердился в мыслях, что должен и могу победить судьбу личную и судьбу земную, что человек способен завоевать божественную свободу здесь, на Земле.

Я ощутил способность достижения духовного видения, нахождения причин и следствий происходящего. Саркофаг пробудил во мне новые или ранее спящие чувства души. Я увидел, что в скором будущем стану просветителем, пророком и теургом, чтобы передавать людям тайные знания, вскрывшиеся здесь, ибо один в поле не воин, и каждый способен стать свободным, соблюдая незыблемость всемирных законов природы.

Свобода – высшее проявление ответственности перед Всевышним. Свобода – то, к чему стремится дух и душа. Свобода – это то, чего сейчас так не хватает телу, скованному в каменном чехле. Да, я жажду свободы. Так вот она – цель. Я понял, зачем пришел сюда и что обрел в холодном подземелье. Я принимаю тебя, Свобода, ибо только тот, кто истинно свободен сам, может привести к свободе других.

Я открыл глаза, пошевелил руками и ногами, чуть приподнялся и с трудом отодвинул крышку саркофага. Еле управляя онемевшим телом, выбрался наружу. Сколько я пролежал неподвижным? Час? День? А может быть, неделю или месяц?

Словно зная, как действовать далее, я подошел к гранитной стене пещеры, толкнул ладонью одну из плит. Та отклонилась, и открылся выход наружу, я пролез в него. По обе стороны туннеля стояли два ряда иерофантов. Они молча встречали меня и благословляли на долгий и трудный путь.

Я вновь увидел себя, стоящего в центре зала Храма Школы. Надо мной медленно вращались хрустальные окна купола. Я понял, что увидел одно из своих прошлых Посвящений, прошел одновременно тренировку воли, интуиции и разума, утвердившись в целях своего духовного пути.