– И что же? – заломила я бровь.

– Думаю, что именно ты участвовала в этом деле. В ту ночь я искал тебя по всему дому.

– Плохо искал. Марк в первую ночь вообще выжил меня из комнаты. Ночевать пришлось в кладовой, – резонно сказала я.

– Тебя НИГДЕ не было! Я всё осмотрел! – рявкнул он.

– Повторяю для особо одарённых: плохо искал. Не буду же я тебе рассказывать, где ночую? Тебя это вообще не должно волновать. За незаконное хранение бриллианта тебе назначат наказание…

– Кто тебе это сказал? Меня не привлекали к ответственности ни разу! И на этот раз я увильну от неё, – сказал Роман тихо, чтобы слышала только я.

– Я постараюсь нарушить это, – пообещала я, выходя из допросной.

– Ты ещё с ним нянчишься?

– Эта такая зараза, что лучше к нему подходить с другого бока.

– Подойду сейчас к нему с другого бока! – разозлился Толя.

Зря он так. Роман ничего не скажет или будет издеваться над ним.

– Как бриллиант оказался у тебя?

– Ты глянь, кто пришёл! Как дела Свиридов? Давно что-то я тебя не видел. Не загнулся ещё на этой работе? Всё так же плохо платят?

– Платят мне неплохо, зато я деньги зарабатываю, а не ворую. На вопрос отвечай!

– Разве так разговаривают с бывшими одноклассниками? Помнишь, как мы развлекались?

– Отвечай! – ударил он кулаком по столу.

– Бриллиант является моей собственностью. Я заплатил за него и являюсь его единственным хозяином, – вкрадчиво сказал Роман.

Это уже было. Другими словами он мне аналогичное сказал.

– Не хочешь вспомнить молодость?

– Нет.

Толя вышел. Роман не скрывал смеха.

– Я возмущён!

– А ты мне не верил, – ухмыльнулась я. – Он действительно сделает всё, чтобы суд его признал потерпевшим.

– И что делать будем?

– Я попробую поговорить с судьёй. Дама она хорошая, должна что-то придумать.

– А улики?

– Если потребуется – достану.

– Каким образом?

– Есть пара способов.

– Слышали новость? – спросила Марина, когда мы с Толей вошли в кабинет. – Объявился наш больной!

– А вот с этого места поподробнее Маришка, – попросила я, поставив чайник.

– Как всегда Ксения Хитровая со своим оператором Евгением Слеповым отправились на прогулку.

– Ага! С камерой, – хохотнул Антон. Видимо Марина ему рассказывала своими словами.

– Вот! – протянула она. – Идут они себе, никого не трогают, а тут бац! – и Максим Широков выглядывает из частного дома. У него в заложниках Оксана Вандышева. Требует триллион рублей, вертолёт и карту.

– А карта зачем? – нахмурился Толя.

– Дык, он будет выбирать себе остров, на котором его никто не будет беспокоить.

– А как же пилот? – заинтересовалась я.

– Ничего ты не понимаешь, Шаера, – отмахнулась та. – Не модно летать с пилотом. Сей прекрасный экземпляр желает сам повести вертолёт.

– Бедная машина. Не жестоко ли?

– Говорит, что нет, и желает пообщаться.

– С нами? Это для чего?

– А он говорит, что только высшие умы внимают к его просьбе.

– Раз настаивает, пошли, поговорим, – пожала я плечами.

– Только говорить буду я! – вызвался Толя.

– Чего это?

– Прошлый раз ты испугала беглецов, – напомнил он.

Было дело. Прибыли мы к ветхому домику. Немного наклонён, окна выбиты, зарос по самое ни хочу.

– Хоть бы дом окультурил, – обронила я.

– Делать вот мне больше нечего! – вякнули из дома.

– О! Меня знать хорошо слышно!

– Максим, отпусти заложника! – взывал к совести врач Жилов.

– А меня пропустить? – это уже госпожа Хитровая. – Жень, давай сюда!

– А вот прессе здесь делать нечего! – возразил участковый.

– Прессе можно! Итак, мы ведём прямой репортаж с улицы Солнечной, где в ветхом домике таится душевно больной Максим Широков с флейтисткой Оксаной Вандышевой. Полиция оцепила территорию и пытается найти общий язык с Широковым.

– Не надо со мной ничего искать! Я всё прекрасно сам нахожу!

– Неужели? Давай меняться! – предложил Свиридов.

Это на что он меняться собрался?

– Это на что начальник?

– И действительно! – озадачилась Марина. – Мне тоже интересно.