[Л. Мицлер — M. Шпису (в Ирзе). — Коньске, 1.IX. 1747 г.]

283 (III/790)

Среди прочего он <(Фридрих II)> говорил со мной о музыке и об одном великом органисте по имени <Вильгельм Фридеман> Бах, который как раз сейчас находится в Берлине. Этот музыкант обладает выдающимся даром в отношении всего, что я слышал (либо могу себе представить) по части глубины гармонических знаний и силы исполнения. Между тем люди, знавшие его отца, находят, что сын ему уступает. Того же мнения и король, который в качестве доказательства громко напел мне тему хроматической фуги, — ту, что он когда-то дал старику Баху, экспромтом сделавшему из нее фугу на 4, затем на 5 и, наконец, на восемь [(?)] облигатных голосов.

[Г. ван Свитен — князю Кауницу (в Вену). — Берлин, 26.II. 1774 г. — Оригинал на французском языке]

284 (II/464)

Недавно прочитал я такое утверждение <И. С. Баха>: «Того, чего сам я достиг прилежанием и упражнением, может достичь и любой другой, имеющий всего лишь средние способности и навыки». И тут я подумал: если это в самом деле так, то почему же такой мастер — один-единственный на свете, почему никто с ним не может сравниться?

[И. Маттезон, «Совершенный капельмейстер». — Гамбург, 1739 г. ] (с. 178)

285 (II/600)

В общей сложности мною получены: токката, аллеманда, куранта и фуга для клавесина г-на Йог. Себастьяна Баха; фуга для клавесина под названием «Фуга прусского короля» — того же Баха; та же фуга на 6 [голосов]; соната для скрипки, поперечной флейты и баса; несколько канонов — его же; два дуэта для клавесина — опять-таки вышеупомянутого г-на Баха. Полагаю излишним описывать редкостные достоинства г-на Баха, ибо они достаточно хорошо известны и высоко ценимы не только в Германии, но и во всей нашей Италии; скажу лишь, что трудно найти мастера, который его превосходил бы, ибо ныне он по праву может считаться одним из первых в Европе.

[Дж. Б. Мартини — Иоганнесу (Джованни) Баптисту Паули (в Фульду). — Болонья, 14.IV. 1750 г. — Оригинал на итальянском языке]

286 (II/526)

[…] Наверное, многие удивятся, что у меня хватило смелости посвятить настоящие сонатины Вашему высокоблагородию — столь великому и всемирно знаменитому виртуозу и королю клавира. Однако тем, [кого сие удивит, ] должно быть, пока еще неведомо, что отменные качества музыканта, коими обладают Ваше высокоблагородие, украшены такими замечательными качествами, как общительность и любовь к ближнему. <…> И, быть может, в этих легких пьесах все же найдется хотя бы один ход или оборот, способный вызвать у Вашего высокоблагородия доброжелательную улыбку. Ни о чем ином не помышляя, хотел бы лишь покорнейше просить Ваше высокоблагородие благосклонно принять небольшое сочиненьице сие как знак моего особого уважения к Вашей высокочтимой личности и [преклонения] перед Вашими несравненными композициями; надеюсь, что Вы и впредь сохраните высоко ценимое [мною] доброе ко мне расположение.

[Г. А. Зорге (из посвящения, предпосланного «Третьей полудюжине сонатин»). — Лобенштайн, до 1745 г. ] (с. 179)

287 (II/482)

Господином капельмейстером Бахом здесь издана: «Третья часть [собрания пьес] „Clavier Uebung“ […] [385] ». Работа состоит из [оттисков с] 77 медных досок in Fol[io]; все очень чисто награвировано и аккуратно отпечатано на хорошей плотной бумаге. Цена — 3 талера. Господин автор представил здесь еще одно доказательство того, что в данном роде композиции он умением и удачливостью превосходит многих. Никто его тут не превзойдет, и очень мало кто сможет сделать [нечто подобное] так, как он. Сей труд служит весомым опровержением тех критических суждений, каковые кое-кто позволяет себе высказывать касательно сочинений господина придворного композитора. [386]

[Л. Мицлер (в «Музыкальной библиотеке»), — Лейпциг, октябрь 1740 г.]

288 (II/463)

Особенно же [примечателен] среди музыкальных произведений, получивших известность благодаря печатной публикации, один концерт для клавира в мажорной тональности F, [387] автором коего является знаменитый лейпцигский Бах. Так как пьеса сия сделана наилучшим образом (насколько позволяет данный род композиции), я полагаю, что она, вне всякого сомнения, будет известна не только всем крупным композиторам и опытным исполнителям на клавире, но и любителям клавира и [вообще] музыки. Да и кто же станет медлить с признанием [той истины], что это совершенный образец сольного концерта? У нас пока что очень мало — а то и вовсе нет — столь превосходных концертов, отделанных с подобной тщательностью и продуманностью. И вполне естественно, что именно такой большой мастер музыки, как Бах, почти безраздельно царствующий как раз на поприще клавирного искусства, создал в данном роде композиции столь выдающееся сочинение, заслуживающее того, чтобы примеру сему следовали все наши крупные композиторы; иноземцы же напрасно будут пытаться подражать ему.

[И. А. Шайбе (в еженедельнике «Критический музыкант»). — Лейпциг, 1745 г. ] (с. 180)

289 (III/636)

Сонет памяти господина капельмейстера Баха.

Что ж, пусть Италия цветеньем беспрестанным

Искусства звуков чудных славится давно. —

Ее искусству мы завидовать не станем:

У нас оно отнюдь не менее сильно.

Усопший Бах! С тобой владение органом,

Не превзойденное никем, погребено.

А как умел ты управляться с нотным станом!

Где виртуозы, коим все это дано?

Спокойно спи! Прославлен будешь ты в веках:

В учениках твоих и в их учениках

Обрел почетную корону ты отныне;

Причастны к ней тобой взращенные сыны;

Но в чем черты твои особенно видны —

Так это в том, чем нас дарит твой сын в Берлине. [388]

[Г. Ф. Телеман (в журнале «Саксонские достопримечательности»). — Дрезден, январь 1751 г.]

290 (III/678)

А сколько служителей муз! — причем непревзойденных,