— Не спеши. Работа работой, а отношения отношениями. Подумай, куда ты сейчас денешься. Меньше чем через месяц тебя выселят из общежития. У тебя же ни кола ни двора! Конечно, мой дом всегда открыт для тебя, но я ли не знаю — ведь не постучишься, не придешь…

— Ты думаешь, я смогу продолжать работать?

— Думаю, да. Прекрати реветь и переживать понапрасну. Постарайся понять меня правильно: будь циничной. Настало время позаботиться о себе, потому что они о тебе не позаботятся. Будет минимальный денежный резерв — тогда уйдешь спокойно, потому что сама так решишь, а не из-за мужика дурацкого и его стервозной бабы. Не пори горячку! К тому же ты хороший специалист — упрекнуть в некомпетентности тебя никто не сможет. А все остальное твое личное дело. С кем хочу — с тем и сплю. Ты свободная женщина, отчитываться ни перед кем не обязана.

— А я сегодня на исповедь в церковь ходила, к отцу Григорию, — прошептала Лера.

Подруга посмотрела на нее с интересом:

— И как, помогло?

— Не-а…

— Мне тоже не помогало. Лучшая исповедь вот тут, — Анна показала на грудь, — и суд самый строгий.

Она заварила липовый чай, укутала дрожащую Леру пледом.

— Не печалься, все образуется. Ты сейчас просто на гребне волны, тебе кажется, что это не пройдет никогда. Но придут другие проблемы, жизнь начнет брать свое, хотя и это банально… А самый тяжкий момент просто надо переждать. Я буду с тобой.

— Ню, но мне кажется, я люблю его.

— Он у тебя первый, но не последний. Помнишь, Татьяну онегинскую — «пришла пора — она влюбилась». Это все мимолетно. Он совершенно тебе не подходит, теперь ты в этом сама убедилась. Пройдет и это.

Внезапно Анна наклонилась к Лере и поцеловала ее мокрое лицо — глаза, щеки, губы, сначала робко и неуверенно, потом все смелее. Нежность и страсть были в ее поцелуях. Она гладила подругу по волосам и спине, опускаясь все ниже, лаская ее тело. Лера откинулась и прикрыла заплаканные глаза, несмело отвечая на ласки подруги, но через мгновение дернулась как от удара током.

— Ню!

Это прозвучало как упрек. Лера с грустью посмотрела на Анну.

— Ню, ты же знаешь…

— «Даром двойной любви не одарила меня богиня», — кажется, так Таис Афинская однажды ответила своей подруге в твоей любимой книжке. Все знаю. Прости. — Анна немного помолчала. — Знаешь, я тут видела передачу про древности Лувра, там показывали рисунки на античных вазах. Одна танцовщица там была — вылитая ты… Не лицом даже, а настроением…

Девушки задумались — каждая о своем. Лера почти перестала плакать, потрясенная неожиданным поступком подруги.

— Ты же не будешь об этом жалеть? — тихо спросила Анна.

— Нет…

— Но у тебя другая судьба, тебе не понять меня… Как и мне тебя…

Лера обняла подругу и потрепала ее по распущенным волосам:

— У тебя все тоже обязательно будет хорошо!

— Да… — печальным эхом отозвалась Анна, — будет. Когда-нибудь все бывает. Ладно, мне пора, тебе стало полегче, я рада. А теперь я пойду. Знаю, что одиночество тоже неплохое лекарство. Попробуй до конца отдаться этой боли — и очень скоро ты одолеешь ее.

Уже уходя, она тихо сказала Лере, обернувшись:

— Знаешь, Гала беременна. Я сейчас видела ее из окна машины, когда ехала к тебе. Она стала совсем другой, повзрослела, но стала еще красивее.

И, не прощаясь, Анна выбежала из комнаты.

Лера осталась наедине со своей болью.

Несмотря ни на что, день прошел у Станислава без особых происшествий. Он провел несколько вполне успешных переговоров и совещаний и почти совсем забыл о проблемах, которые его так мучили накануне. Работа замечательно отвлекает от всех неприятных переживаний! Он специально придумал себе в этот день как можно больше поводов для того, чтобы быть на людях. Даже согласился прочитать лекцию на семинаре для региональных представителей «Фининвеста».

Наблюдая, как восторженно смотрят на него дамы всех возрастов, когда с трибуны он вещает о проблемах современного бизнеса, Станислав испытал чувство глубочайшего удовлетворения. Курсы НЛП и манипулирования аудиторией, оконченные года полтора назад, действительно не прошли даром. Когда он рассказывал о трудном пути современного российского бизнесмена, иллюстрируя его яркими, придуманными от начала до конца примерами из своей биографии, в аудитории воцарилась такая тишина, что слышно было, как скрипят ручки у нескольких усердно конспектирующих его выступление слушательниц.

Придумывая небылицы, он сам мгновенно верил в них, что обеспечивало эффект абсолютной искренности и правдоподобности изложения материала. Это всегда приковывало к нему необыкновенное внимание аудитории, особенно если она состояла из лиц противоположного пола и достаточно юного возраста. Но в этот день случился настоящий триумф. Вознесенский говорил о проблемах корпоративной культуры, работе с персоналом, поддержании благоприятного психологического климата в коллективе. Приводил примеры по «Фининвесту», чтобы региональные представители ощутили себя частью большого трудового коллектива. Напоследок он рассказал пару анекдотов, реакцию на которые опробовал уже как минимум на десятке выступлений. Зал сотрясался от хохота. Докладчика не отпускали после выступления еще полчаса, задавая вопросы.