Мне тут очень даже нравилось.

За окнами разливалась синева позднего вечера. Вспыхивали огни центра города, расчерчивая его пестрой паутиной лучей. Витрины, фонари, похожие на жемчужины в серьгах красавицы, окна и машинные фары. Огни плясали перед глазами, оставляя на темном полотне неба призрачные светлые полосы. Деревья, что попадались на пути света, превращались в новогодние елки.

Я всегда выходила на сцену около восьми, пока разгоряченная публика еще в состоянии держать инстинкты в узде. И заканчивала представление прежде, чем адреналин и тестостерон превращал зал в арену для боев альфа-самцов.

Я собиралась приготовить себе сендвич с красной рыбой, когда в дверь постучали.

Хм… Кто бы это мог быть? Другие работники Эли ко мне никогда не захаживали. Мы мало общались, да и вообще старались держаться друг от друга подальше. Привычка, выработанная годами. Чем меньше знаешь о работе другого, тем меньше сможешь рассказать, если полиция найдет махинации или пожалуются недовольные посетители. Чем меньше встречаешься вне общих залов, тем меньше вероятность, что тебя привлекут как свидетеля.

В нашем случае лучше искать друзей в другом месте, подальше от работы и заведения.

Эля ко мне никогда не наведывалась. У нас выстроились прекрасные деловые отношения, без налета ненужной симпатии. Я уважала сильную женщину, что десятилетиями выживала в мужском бизнесе, а она дорожила моим даром. Большего нам и не требовалось.

За десять лет работы в игорном клубе, ко мне в квартиру постучались впервые. Да уж. Богатый сегодня день на странности.

Стук повторился. Настойчивый такой, но спокойный. Будто кто-то знал, что я внутри, но явился с самыми лучшими намерениями.

– Войдите, – предложила я из чистого любопытства.

Дверь приоткрылась, и на пороге появилась мощная фигура белого лельдиса. Изумрудные глаза лихорадочно сверкают, волосы чуть вздыбились, словно мужчину что-то сильно взволновало. На ярких губах играет кривая улыбка. Еще любопытней.

А самое странное – мне будто передавалось его настроение. Стало вдруг немного теплее, и где-то в животе словно мягким перышком пощекотали.

Я остановилась, предлагая незваному гостю объясниться. Лельдис долго ждать не заставил.

– Меня зовут Велен Ланти. Элейна Тамнис, я верно произнес ваше имя? Интересное новое имя для пятисотлетней химеры.

Я пожала плечами.

– Какое есть, все мое.

– Хочу предложить тебе подработку, – с места в карьер начал лельдис.

Еще любопытней. Не работу – а подработку. Значит что-то, связанное с моей нынешней службой.

Даже не знаю, почему, но я жестом предложила лельдису проследовать на кухню. Денег мне хватало с лихвой. Свободное время я проводила за прогулками по городу, развлекалась в ночных клубах, порой заводила любовников на пару месяцев. В общем, не скучала и не гналась за новыми ощущениями.

Но где-то в глубине души, под толстыми пластами самоиронии, цинизма, выстраданного годами, страха перед болью потерь еще жило это чувство. Желание близости. Настоящей, глубокой и удивительной. Такой, от которой замирает сердце. И как в юности, смотришь на кого-то, не в силах оторваться, пьешь пьяное дыхание из чужих губ и наслаждаешься каждой минутой вместе. Я все еще чуточку хотела этих безумных, искренних отношений. Когда даже молчать рядом – удовольствие, прогуляться вдвоем – настоящий праздник, касаться друг друга – истинное наслаждение.

Я долго душила в себе эти желания, порывы. Но почему-то именно лельдис, редкой белой породы, внезапно возродил их, заставил поднять голову.

Мы неспешно проследовали на кухню. Вел – так я окрестила его мысленно, двигался, как и все оборотни его вида. Гибко, пластично, с необычной, неподражаемой грацией. Порой просто перетекал из позы в позу. Посередине кухни он остановился, развел руками, и зеленая рубашка сильнее распахнулась на груди, демонстрируя рельефные мышцы.

Я указала на кресло, возле стола, обитое серебристо-серым материалом, под бархат. Эля любила такие вещи, дорогие на вид, приятные на ощупь и обязательно добротные, на века сделанные.

Лельдис послушно сел, не сводя с меня своих пронзительных глаз. Под этим взглядом становилось неуютно и в то же время удивительно хорошо. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Чайник еле слышно присвистнул, сообщая, что вода закипела. Я достала из холодильника заготовки для бутербродов. Нарезку черного хлеба со злаками и нежную красную семгу.

Принялась делать сендвичи, поглядывая на Вела и словно предлагая ему нарушить молчание. Оно не тяготило, нет, скорее придавало нашей встрече особенного шарма. Я не беспокоилась в присутствии незнакомца. Хотя и понимала – насколько же это странно. Я работаю в весьма сомнительном заведении с нехорошей репутацией и опасными посетителями. Впрочем, как и все аналоги. Получаю весьма даже недурственно, чтобы привлечь залетного грабителя. Силища у оборотня, наверняка, немалая. Скрутит – и не замечу, натравит боевое заклятье – не сразу смогу управиться. Не говоря уже о его штучках агента. Сюрпризов у лельдиса, наверняка, навалом. Если верить слухам, их такому обучают… Мирным жителям и во сне не приснится… Но незнакомец за столом не внушал никаких опасений.