— Теперь моя очередь извиняться?

Это смутило меня.

— За что тебе извиняться?

Райан ухмыльнулся. Вовсе не виновато.

— Извини, что заставил тебя влюбиться в меня.

Ну, естественно, это было так неожиданно, что я забыла, что хотела сказать. Я сидела и смотрела на него как идиотка. Райан усмехался каждый раз, когда я пыталась заговорить, но я не могла подобрать слова. В конце концов, я сдалась и посмотрела на него бесстрастным взглядом.

— По словам мистера Э, это все моя вина, — объяснил Райан. С веселыми нотками в голосе, если вам интересно. — Из-за того, что ты влюбилась в меня, и это все испортило.

— Почему это все испортило?

Райан замолчал, и я не могла поверить, что его усмешка превратилась в печально известную дерзкую ухмылку.

— Ты только что сказала, что любишь меня! — взволнованно сказал он.

И снова я уставилась на него, потеряв дар речи. Конечно, я отрицала это. Мне пришлось: это была моя естественная реакция на его эго.

— Я не говорила этого!

— Говорила, — он усмехнулся. — Ты сказала: «Почему это все испортило?». Это значит, что ты согласна, что это произошло. Ты сказала это. Ты не можешь забрать свои слова. Ты любишь меня.

Научиться контролировать свои силы было детской игрой по сравнению с тем, чтобы сохранять бесстрастное лицо прямо сейчас, но я не могла потешить его самолюбие. Он слишком уверен в себе.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

Я закатила глаза.

— Без разницы. Даже если бы это было правдой, а это не так, как это все может быть твоей виной?

— Ну, по-видимому, когда мистер Э разрешил нам быть партнерами по заданию, мы должны были возненавидеть друг друга в итоге, как это произошло у вас с Майком. Я должен был заставить тебя чувствовать себя еще более несчастной, чтобы он мог вмешаться и стать твоим героем, когда ты развалилась бы на части. Но потом я заставил тебя влюбиться в меня, и внезапно я стал твоим героем, и тебя больше не нужно было спасать.

Я не могла скрыть свой скептицизм.

— Парень накачал тебя хлороформом. Он мог говорить о розовых слонах, а ты не так его понял.

— Честное скаутское, — Райан с серьезным выражением лица поднял три пальца вверх. — Он также извинился, что похитил меня. Он сказал, что никогда бы этого не сделал, но после того, как я сделал тебя такой счастливой, я не оставил ему выбора. Таким образом, это действительно моя вина. Я виноват, что так неотразим.

Да, он говорил серьезно.

— Итак, в любом случае… — сказала я, меняя тему просто для того, чтобы позлить его. — У меня хорошие новости.

— Лучше, чем новость, что ты любишь меня?

— В твоей капельнице есть морфий или что-то подобное?

— Отрицание очень вредно для человека, Джейми.

— Ты хочешь узнать хорошие новости или нет?

Райан поднял бровь.

— Я не покажу тебе мои глаза, Райан.

— Ой, да ладно тебе, я заслужил это! Я практически умер за тебя сегодня.

— Нет, ты практически умер из-за меня сегодня.

— Да! А это значит, что ты должна мне!

— Ха! Ты только что признал, что это была моя вина!

Райан глубоко вздохнул.

— Ты собираешься сказать мне хорошие новости или что?

— Подожди секунду, — сказала я, исчезая и возвращаясь до того, как он успел ответить.

Райан посмотрел на мои руки, спрятанные за спиной.

— Еще одна поездка в Монтерей?

Я показала лампочку, которую держала в руке.

— Давай, — я протянула ему свободную руку. — Делай свое грязное дело.

Райан посмотрел на меня, и понимание медленно появилось на его лице. Он попытался скрыть свое волнение и скептически посмотрел на меня, прежде чем взять меня за руку. Он переплел наши пальцы, а затем притянул как можно ближе к кровати. С еще одним подозрительным взглядом он начал свободной рукой проводить по моей руке, оставляя мурашки на моей коже, где касался ее.

Позвольте мне сказать вам, было так хорошо, что я задрожала, и это не имело абсолютно никакого отношения к электричеству, которое текло по моему телу. Райан заметил, как я дрожу, и взглянул на лампочку в моей руке. Она все еще не горела.

— Тебе придется поработать получше, Миллер, — поддразнила я.

Райан посмотрел на меня, ошеломленный, что я не просто разрешила прикоснуться к себе, а фактически уговаривала его зайти еще дальше, как будто это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Может быть, я сейчас нахожусь под морфием, — прошептал он, — потому что, уверен, у меня галлюцинации.

Когда Райан не поцеловал меня, моему терпению пришел конец. Я уронила лампочку и жадно прижалась к его губам.

Не было реальных физических искр, не было пульсирующей энергии, но эффект магнита? Тот, который всегда тянет меня к Райану, когда я нахожусь слишком близко к нему? Да, по-видимому, это связано не с моими силами, а с моими гормонами, потому что, как и в первый раз, когда мы целовались, это начиналось как обычный поцелуй, а затем все быстро вышло из-под контроля.