Затем на потолке появляется полоска дневного света.

— Это дыра! — говорит кто-то.

— «Консервная банка» не выдерживает!

— Черт, это не очень хороший знак.

Но меня почему-то накрывает спокойствие. Я почти уверена, что Джекзен мертв. Эти не-птеродактили жестоки, и их там сотни. Он не может победить их всех.

У этой истории не будет счастливого конца.

Пришло время принять реальность. У нас нет возможности самим убраться с планеты, а Плуд не вернется, чтобы увезти нас. Даже если мы переживем сегодняшнее происшествие, то рано или поздно все равно будем убиты. И быть съеденным динозаврами, вероятно, лучше, чем жить в качестве сексуальных рабов племени каменного века. Или быть принесенными в жертву. Или медленно умирать один за другим от различных ужасов на этой планете. Может быть, умереть так — это не самое страшное, что может случиться. По крайней мере, мы умрем вместе. На самом деле мы были мертвы в тот момент, когда нас похитили с Земли. Я все это знала. Просто не признавалась в этом даже самой себе.

— Не волнуйтесь, девочки, — говорю я и слышу решительность в своем голосе. — Все будет хорошо.

Ну, что бы ни случилось, я останусь веселой девчонкой до конца.

Никто из них не отвечает, видимо думая, что я сошла с ума.

Раздается ужасный металлический скрежет, затем часть крыши сворачивается, и длинный клюв не-птеродактиля опускается внутрь. Мы все кричим и сбиваемся в кучу у двери.

Другие части крыши тоже отогнуты, и куски металла торчат в разные стороны. Теперь крыша выглядит, как крышка настоящей консервной банки, атакованная маньяком с тупым ножом.

Наверху уселись не-птеродактили с ужасными зубами, и мы чувствуем отвратительный запах, который исходит из их пастей. Это запах гниения, мяса и серы.

— Я думаю, что это конец, девочки, — спокойно говорит Дэлия.

— Мы, конечно, заслуживаем лучшей участи, чем эта, но будем иметь достоинство. Мне было приятно работать со всеми вами.

Мы все смотрим друг на друга. Все безнадежно, мы сталкивались с неминуемой смертью так много раз, что у нас просто нет никаких чертовых комментариев.

Мы берем друг друга за руки. Тонкие, грязные, больные и в ушибах руки, которые использовались только для подъема кофейных кружек и сотовых телефонов, да печатания на компьютерных клавиатурах. Но эта планета все изменила. Я горжусь нами. Думаю, мы отлично держались. Даже если это и закончится так.

— Черт побери. Было честью быть знакомой с вами.

— Спасибо за все, дамы. Мы были лучшим гребаным племенем на этой дерьмовой планете!

— Самым лучшим, безоговорочно. Я слышала, что у других племен даже нет женщин.

— К черту эту бесполезную планету и жалких похитителей, которые нас бросили.

— Мне бы хотелось, чтобы другие тоже увидели это, когда нас не станет. Земные девушки рулят. Спасибо, девчонки.

Какая-то сила заставляет меня встать на ноги, и девушки с недоумением смотрят на меня. Мои колени слабы, а движения пропитаны страхом, но я знаю, что делать. Джекзен сейчас один. Он, должно быть, уже мертв. Но я хочу пойти к нему.

Нет. Мне нужно пойти к нему. Я умру, держась за его мертвое тело. Это правильно.

— Знаете, я не буду сидеть здесь, как крыса взаперти, просто ожидая, что проклятый не-птеродактиль решит съесть меня. С пистолетом или нет, я собираюсь сражаться.

Я открываю дверью и выхожу на улицу.

Глава 29

София

Как только я выхожу из «консервной банки», все не-птеродактили взлетают и поднимаются в небо, больше похожие на стаю гигантских скворцов, чем на рой смертоносных хищников.

Не могу сосчитать, сколько мертвых не-птеродактилей лежит на земле. Они очень большие, и их, вероятно, не меньше двадцати. Остальные быстро улетают вдаль. Странно. Я и не заметила, как они перестали кромсать крышу.

Я скептически всматриваюсь в небо. Все выглядит так, будто они улетают, потеряв к нам интерес. Вероятно, они не привыкли к сопротивлению. И, конечно же, не к такому сопротивлению, которое оказал Джекзен.

Но где он? Вокруг только разбросанные повсюду огромные туши не-птеродактилей, из-за которых его трудно найти. Но потом я, наконец, вижу его и закрываю руками рот.

— Боже мой!

Джекзен стоит на коленях, а его меч лежит на земле. Он сильно истекает кровью от многочисленных порезов и неравномерных ран, которые, как я понимаю, остались от укусов не-птеродактилей.

Я бегу, и паника накрывает меня все сильнее.

— Джекзен!

Он поднимает голову и что-то говорит, но у меня нет переводчика, поэтому я не понимаю его. Кровь капает из ран Джекзена, собираясь под ним темной лужей.

— Помогите! — кричу я в сторону «консервной банки», потому что одной мне не справиться. Я думала, что он погиб, но оказывается, ему еще можно помочь.