Но она знала. Знала, что возвращаться некуда. Разве что это новое тело с собой прихватить, но кто ж её отсюда с таким оружием выпустит?

За полгода, то есть два цикла, Кира неплохо изучила местную историю, географию и фольклор, познакомилась с представителями всех четырёх гильдий и спасла Сарнию от жуткого потопа. Тогда-то и выяснилось, что вымуштрованное жрецами тело не нуждается в руководстве души и разума — лишь в твёрдой руке хозяина.

На данный момент Кирой владела гильдия парящих.

Не самый плохой вариант.

Летуны, как называют их в народе, оказались своеобразными защитниками мира. Небесный патруль, неустанно стерегущий покой материков да отбивающий атаки самых крупных и опасных здешних хищников, что нападают исключительно сверху — астари. Магия в парящих не сильна, но на это её хватает.

А ещё им с небес виднее, где беда. Потому было решено приставить к трём из девяти отрядов пустышек для усмирения стихий, если вдруг. К трём — потому что денег на всех сразу не хватит даже у гильдии, а Торн молчит и не велит своим жрецам делиться с братьями безвозмездно.

Но у парящих оболочек хотя бы три, разящим вон вообще не досталось, а видящие и знающие всего по одной заграбастали.

Кира же, столкнувшись с остальными тремя гильдиями, порадовалась, что не попала к этим карателям и экстрасенсам. Сомнительная у них деятельность, лучше уж геройствовать по старинке, сражаясь с крылатыми тварями, хотя и этого ей пока не довелось, но Кира не теряла надежду.

Да, на смену унынию пришло рвение. Причём рвение к чему угодно. Лучше, конечно, к тем самым геройским полётам и сражениям, но и любая мало-мальски подвижная работы бы подошла.

В конце концов, должна же быть у её появления здесь какая-то цель.

Пока что существование в новом теле удручало своей бессмысленностью и беспросветностью.

Магия включается сама по себе, когда прикажут. Улыбнуться никому нельзя — не поймут. Даже просто выйти погулять не получится — с чего бы пустышке любоваться красотами города?

Вот и сидела Кира как монашка в келье между тренировками — тело работало на автомате, но душа всё равно изнывала от усталости — и полётами с восьмым отрядом. Если б не библиотечные книжки, которые изредка удавалось спереть из-под носа горбатого Нурла, Кира б и вовсе взвыла от тоски.

Всё чаще в голове стали мелькать мысли о побеге. И планы зрели самые разные и изощрённые, и лазейки прощупывались, и карты копились. Потому что невозможно всю жизнь просуществовать вот так… пустышкой. Полгода уже прошло, куда больше?

Оставалось одно огромное но. Как быть с подчинением? Какую власть над оболочкой жрецы передали гильдии? И смогут ли хозяева повлиять на неё на расстоянии, когда прознают о побеге?

В чём вообще сокрыта эта власть? Может, в узорах на лице? Ну так их содрать получится только с кожей. Или в каком-нибудь заклинании, которое как наложили, так и снимут? Или вместе с пустышкой храмовники вручили гильдии какой-то предмет, что ею управляет?

Кира пыталась выведать подробности у Айка, но тот молчал как рыба. Возможно, со временем сломался бы, разнежился, но зубастая астари ему этого времени не дала, разорвав совсем юного летуна пополам.

В день его гибели Кира тайком плакала, впервые с того первого истеричного месяца — не то по какому-никакому другу, не то по собственной судьбе. А когда слёзы высохли, решила, что час настал, и если за ближайшие дни не удастся ничего выяснить о подчинении, она всё равно попробует сбежать.

Вот только Торн, или кто там ещё правит этим безумным миром, рассудил иначе.

Беда пришла, откуда не ждали — от чёртовых эвертов. Странно, Кира их ни разу не видела, хотя знала, что и среди летунов они есть, и в других гильдиях, да и простые путешественники на остров заглядывают, а восьмой отряд её даже пару раз в таверну таскал, где этих ходоков пруд пруди. Но вот как-то не довелось с эвертами пересечься. И в книжках местных картинок не было. Впрочем, и без личного знакомства Кира почему-то всегда представляла их тупыми качками. Ну а что? Коли эсарни — это разум, элорги — чувства, а эверты — сила? Как есть тупые бесчувственные качки.

Кто ж ещё мог додуматься отказать парящим в плате за защиту.

Мол, они и сами в состоянии о себе позаботиться, и ни астари им не страшны, ни стихийные бедствия. И плевать, что Верния погрязла в междоусобицах, того и гляди ещё один материк на несколько частей расколется. Главное, чтобы ни одного парящего над их землями больше не пролетало.

И ни единой сэ эверты отныне южному острову не заплатят.

Кира слышала возмущённые разговоры тут и там, но даже представить не могла, чем это обернётся для неё самой.