— Спасибо тебе, Элли. Я мечтала только об одном фото. Это правда. Ты сделала мне самый лучший на свете подарок.

— Правда?

— Да.

— Просто я знаю, что ты стараешься всё забыть.

— Стараюсь. Но, ты оставила для меня самый яркий кусочек моей жизни. У меня даже дрожь по телу.

— Адди, почему ты плачешь? Вот чёрт, я так и знала, что не нужно было этого делать.

— Нет, всё хорошо. Просто мне немножечко больно, но, это скоро пройдёт.

— Вы с Джери сегодня поедете к родителям?

— Да. Он должен приехать к обеду.

— Тогда хорошо. Только ты спрячь её куда-нибудь. Иначе он убьёт нас всех.

— Конечно. Спасибо, Элли — произнесла Аделия и крепко её обняла.

— Тебе, короче, завтра уже двадцать.

— Ужас. Не напоминай мне об этом!

— Дурочка! Самый весёленький возраст.

— Отстань.

— Я уже сейчас уезжаю. Ты не кисни. Если будет совсем плохо, то звони. И смотри там, дома не убивайся, а то все всё поймут.

— Нет, уже всё хорошо. Главное, что у меня есть то, что сможет иногда мне напоминать о том, что я чувствовала.

— Ну и хорошо. Всё. Пойду я собираться.

Элли вышла из комнаты, а Аделия упала на подушку, разглядывая фото.

«Если бы ты знал, как же я по тебе скучаю» — пронеслось в её голове.

Она уже взяла телефон, чтобы набрать его номер, но в последний момент, положила телефон на стол.

Сердце снова начало отбивать знакомые ритмы. Аделия закрыла глаза и тут же вспомнила его руки, которые так крепко обняли её на площади. Губы, которые так жадно целовали её на озере. Его зелёные глаза, в которых она утопала, отрываясь от реальности. Больше всего на свете, ей снова хотелось оказаться рядом с ним. Хотя бы издали увидеть его. Хотя бы еще раз почувствовать то, что он в городе.

Чтобы снова притупить в себе эти чувства, она поднялась и положила фото в стол. Тут же в комнату заскочила Элли.

— Ты чего? — испуганно спросила Аделия.

— Там Джери твой пришёл.

— Уже?

— Да.

— Я что-то даже не слышала.

— Он на кухне чай пьёт, сказал, что подождёт, пока ты соберешься.

— О, спасибо.

Аделия быстро натянула на себя длинное летнее зелёное платье и завязала высокую причёску.

Джери на кухне пил чай. Она еще заглянула в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, а потом направилась к нему.

— Моя красавица — обрадованно произнёс он и потянул её к себе.

— Привет — коротко ответила она — чаёвничаешь?

— Да. Ты, я смотрю, уже готова.

— Прямо сейчас поедем что ли?

— Конечно, чего тянуть-то? Родители завтра подъедут, а мы поедем сейчас.

— Хорошо, тогда, я готова.

— Допью чай и пойдём. Ты бы тоже себе сделала.

— Не хочу. Дома уже перекушу.

Дома царила суета. Джери очень быстро влился в семью Аделии. Не было никакого лишнего напряжения или непонимания. Её отец сразу нашёл с ним общий язык, и они ушли по каким-то своим делам. Аделия с мамой остались на кухне.

— Хорошо так дома… — прижимаясь к ней головой, произнесла дочь.

— Если бы ты чаще приезжала… Что-то совсем перестала.

— Не знаю.

— Хороший твой Джери.

— Я знаю — грустно улыбаясь, ответила Аделия.

— А теперь расскажи мне, что с тобой происходит.

— В смысле?

— Адель, я вижу же, что не то что-то.

— С чего ты взяла?

— Раньше было больше энтузиазма в твоём голосе, когда ты говорила о свадьбе и Джери.

— Может быть, тебе так показалось.

— Кто он? — неожиданно спросила мама.

— То есть?

— Ты знаешь, о чём я говорю.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я — мама.

— Я не хочу об этом, потому что только от этой темы ушла.

— Мы сейчас с тобой здесь одни. Я не хочу, чтобы ты натворила ошибок, которые, как мне кажется, ты уже начала делать.

— Он его лучший друг.

— Аделия!? — закричала мама.

— Вот, видишь. И мне не нужно было это говорить.

— Я не об этом. Почему ты не сказала мне раньше? И, как давно это продолжается?

— Ничего не продолжается.

— Тогда объясни мне всё нормально. Мы одни здесь. Дети с няней, мужчины по своим делам пошли. Что тебе мешает?

— То, что я выкинула это из своей головы, и если сейчас начну вспоминать, то снова всё вспыхнет.

— Как вы познакомились?

— Он лучший друг Джери. Вот так вот мы и познакомились. Он будет со стороны жениха.

— Боже мой! — воскликнула мама и принялась наливать чай.

— Мам, ничего нет и не будет.

— У тебя щёки горят, тело дрожит. Глаза заблестели, когда я спросила.