— И как же вы раздобыли ключ к моему компьютеру? Это противозаконно.

— Не более, чем ваш поступок. — Президент довольно лыбился, мысленно попрощавшись с опасным конкурентом на выборах. — Мы планово проверяем всех военных такого ранга.

Вадим шумно вздохнул и сжал кулаки. Он мог поклясться, что общался с главнокомандующим лампарусцев с капитанской рубки в присутствии десятков свидетелей, в крайнем случае из кабинета, но уж точно не по личным каналам. Выходит, кто-то проник в каюту, взломал компьютер и послал сигнал. И этот кто-то сделал все в Космосе, не на Земле.

— Вам есть что сказать в свою защиту?

Президент нетрепливо постучал по экрану наручных часов, давая понять, что заседание затянулось.

— Безусловно. Доказательства сфабрикованы, расследование проведено с грубыми нарушениями, а голосование не имеет законной силы.

— Очень даже имеет, — повысил голос глава государства. — Мое присутствие обеспечивает ему полную легитимность. Расследование велось тайно, при необходимости вас выборочно ознакомят с протоколами допросов свидетелей. Вас разрабатывали не один месяц, Копылов, признайте поражение.

— Я невиновен, — упрямо повторил Вадим, — и требую открытого процесса.

— Заканчивайте!

Президент поднялся и под охраной мужчин в черных костюмах направился к выходу. А голубые береты остались. На всех — бронежилеты, защитные шлемы; лазерные пистолеты на изготовке.

— Взять! — отдал короткий приказ министр обороны.

Спецназовцы окружили Копылова. Он попытался вырваться из окружения, даже добрался до прохода, но получил предательский хук справа и, покачнувшись, на миг потерял ориентацию. Следующий удар не заставил себя ждать. Вадим согнулся пополам. Вот гады, нападают все сразу! Щелкнули наручники.

— Послушайте, вы нарушаете Женевскую конвенцию!

Ответом стало самое настоящее избиение. Мрачные синие береты издевались над жертвой, используя ее в качестве боксерской груши. Вадим смог ответить только парой контрударов ногами, но быстро понял — спецназовцев лучше не злить, переломают кости. Пятнадцать на одного — заведомо проигрышный расклад, особенно если ты безоружен и у тебя скованны руки.

Вадима вывели из зала, пригибая голову к полу. На своих ногах — позор, если бы волокли. У самой двери один из спецназовцев вырубил его ударом по затылку.

Никто из присутствующих не подумал заступиться за адмирала. Наоборот, словно дикие древние люди, наслаждались зрелищем. Потом и вовсе начали спорить, кому достанется кабинет Вадима, как перераспределят его награды и полномочия.

Вадим не знал, сколько пролежал без сознания. Первым ощущением стала тупая боль. Казалось, на нем не осталось ни единого живого места. Он даже дышал через раз, чтобы новый приступ боли не крошил зубы, не сковывал мышцы. Второе ощущение — холод. Вадим не сразу сообразил, что лежит на железной койке. Надежные ремни не давали пошевелиться. Где он? Превозмогая пульсировавшую в затылке боль, Копылов открыл глаза. Слепящий холодный свет. Голые металлические стены. Какие-то медицинские приборы, снимающие жизненные показатели. Столик на колесиках. На нем — ванночка со шприцем и ватка.

— Очнулся, — произнес рядом незнакомый голос. — Сейчас сделаем укол, и можно начинать.

В поле зрения Вадима попала фигура в белом халате. Где он? В больнице? И что с ним собирались сделать?

— Ничего, господин Копылов, — улыбнулся доктор и взял шприц, — вы здоровый мужчина, спасете жизни многим людям.

В голове щелкнуло: его решили разобрать на органы! Вадим слышал, что некоторых приговоренных к смертной казни преступников отдавали в подпольные лаборатории в качестве донорского материала, но считал все выдумками журналистов. И вот оно, доказательство.

— Послушайте, — собрав волю в кулак, Копылов заставил себя говорить, — суд еще не состоялся, а даже если так, ваши действия противозаконны.

— Все так говорят, — снова улыбнулся врач и надел латексные печатки. — Поверьте, такая смерть быстрее обычной смертельной инъекции. Да и зачем идти на попятный, если вы сами завещали свое тело на органы? Правительство всего лишь пошло вам навстречу.

По спине Вадима скатилась капелька холодного липкого пота. Они не только взломали его компьютер, но и подделали подпись? Что же пытались скрыть власти, если столь быстро и радикально избавлялись от победоносного адмирала? Или врага следует искать в ближнем окружении? Министр и президент могли принять столь жесткое решение под напором лживых фактов и наушничества. Но все потом. Сначала нужно выбраться из лаборатории. Охраны здесь нет, врач вроде один.

Игла уколом осы вошла в кожу. Понимая, что промедление смерти подобно, причем в буквальном смысле, Вадим изо всех сил рванул ремни. Он старался вырвать крепления — самое слабое место подобных конструкций.

— Не буяньте! — пожурил доктор.

Он флегматично извлек иглу и, прижав место укола ваткой, скрылся из виду.

— Я вернусь через час. К тому времени состав уже подействует, максимум сохранятся остаточные чувства. Всего хорошего, и спасибо за неоценимую помощь.

Неоценимую! Как бы не так! Ее стоимость — жизнь Вадима.