Через какое-то время мышцы девушки расслабились, судороги стихли, дыхание выровнялось и стало глубоким. Сознание к ней так и не вернулось. Она впала в глубокий сон.

Илья отнес сестру в комнату. Время приближалось к восьми. Он знал, что Олеся проспит до утра, и ничего не вспомнит. Завтра будет страдать от головной боли и тошноты. Против этого не было лекарства, единственное действенное средство – находиться в постели, пока состояние не улучшится. Слава богу, что завтра воскресенье. Дома, кроме Олеси и Вероники, никого не будет, значит, Илье можно не волноваться и спокойно отправляться на работу.

***

Александра какое-то время продолжала смотреть на дверь, закрывшуюся за Ильей. И что это было? Попытка оскорбить? Сам-то кто!.. Она покусывала нижнюю губу, понимая, что раздражается по пустякам, и не видя для этого веской причиной. Что-то в поведении пасынка Карлова ее задело, а вот что именно, она не знала, как ни прокручивала последние события в голове.

Она всеми силами старалась превратить Илью в злодея, но ничего не получалось. Бросив тщетные попытки, вынуждена была признать, что вел он себя безупречно, ну или почти безупречно. Все таки, когда он прикасался к ее ноге (умелые движения его рук она не могла забыть, так и видела эти сильные загорелые пальцы на своей коже), то, кажется, позволил себе лишнее. А, может, ей и это только показалось. Сейчас она уже ни в чем не была уверена. Как бы там ни было, образ парня наглухо застрял в ее голове, и выкинуть его оттуда не получалось.

Александра в раздражении взглянула на ногу, перетянутую эластичным бинтом. Какое-то нелепое и досадное происшествие! Как она вообще умудрилась упасть? Столько раз ходила по этой дорожке, и не только летом, но и зимой, когда все покрыто наледью, и ни разу не падала. А сегодня, ну надо же такому случиться. И никого не было поблизости, кроме этого… Ильи, кажется. И он стал свидетелем ее позора. Почему он именно в этот момент косил этот проклятый газон?!

Раздражение Александры достигло пика, когда она представила себя, распростертой на земле с нелепо задранным подолом. Стоило вспомнить, с каким выражением на лице Илья поправил ей юбку, и дурнота не заставила себя ждать. Увидели бы ее в тот момент дотошные папарацци, которые охотятся за знаменитостями и частенько не дают прохода Александре. Вот была бы пища для сенсационной статьи! Подобная перспектива даже рассмешила.

В попытке отвлечься от ненужных мыслей Александра встала и доковыляла до телефона. Набрав номер, без приветствия бросила в трубку:

– Эльвира! Извини, что звоню в выходной, просто дело очень важное.

Мысль, что собеседник может не узнать ее по голосу, или, что сначала нужно поздороваться, даже не пришла ей в голову. Александра была в этом вся – амбициозная и властная натура, отлично знающая себе цену.

– У меня случилось непредвиденное, и завтра я не смогу появиться на работе. А ты ведь знаешь, что по воскресеньям я сама занимаюсь с внучкой мэра. Так вот, организуй, пожалуйста, выход на работу Алевтины Федоровны, пусть подменит меня. Это на один раз. В следующее воскресенье я сама проведу занятие.

Все поручения Александра передавала через секретаря – Эльвиру. Она считала, что нарушение субординации ведет за собой сбой дисциплины в целом, и строго соблюдала иерархию.

Стоило только положить трубку, как накатила усталость. То ли обезболивание так действовало, то ли шок еще не прошел. Ей требовался оздоровительный сон.

Больше всех мест в квартире Александра любила свою спальню. Выполненная в стиле барокко, в мягких кремовых оттенках, с полом цвета темного шоколада, комната располагала к отдыху. И в то же время, она не вызывала зевоту сразу при входе, как спальня в доме родителей, к примеру. Здесь можно было просто полежать и подумать перед сном.

Александра свернулась калачиком на огромной кровати, натянув одеяло до подбородка, и сразу же крепко уснула. Разбудил ее телефонный звонок. Она протянула руку к прикроватной тумбочке, за трубкой. Звонила мама, волновалась, почему мобильный дочери отключен. Пришлось вкратце рассказать ей о происшествии, а потом какое-то время выслушивать охи и ахи.

После разговора с мамой сон снова сморил ее. Но не прошло и часа, как ее разбудили окончательно. Кто-то громко стучал во входную дверь. Этот кто-то, по всей видимости, сначала звонил, а, так как звонок тихий, принялся колотить. И кого только нелегкая принесла, когда ей так хочется спать?

Распахнув дверь, Александра увидела жениха и молча впустила того в квартиру. Выглядел он достаточно свирепо, если такое можно было сказать про его натуру. Но что бы у него ни случилось, в данный момент ее это интересовало меньше всего. Она все еще не могла проснуться и, доковыляв до кресла, буквально упала в него, сонно щурясь и ожидая, когда Лев заговорит первым.

– Ты что, не могла позвонить, когда все произошло? – гневно произнес он. – Почему я должен узнавать новости от твоей матери? И почему этот недомерок возит тебя по больницам, а не я?

– Ты даже себя никуда не смог бы отвезти, – сонно парировала Александра. – Я бы умерла от боли, пока дождалась тебя. К чему все эти разборки? – устало вздохнула.

– Ты что не понимаешь, о чем я говорю, или прикидываешься? – сурово сдвинул брови Лев.

– Что я должна понимать? – начала выходить из себя Александра. – Что у меня жутко болела нога, и я только и мечтала избавиться от этой боли?

– А то, что этот… трогал тебя руками? Ничего?! – почти прокричал ее жених.

– Во-первых, прекрати орать, – медленно и четко произнесла Александра, – а во-вторых, перестань делать из мухи слона. Если не можешь говорить нормально, уходи, придешь, когда сможешь, – она исподлобья смотрела на жениха, испепеляя того взглядом.