В спину ему я стрелял из положения «лёжа», не тратя времени на то, чтобы подняться. Перечёркнутый очередью поперёк спины, Живчик полетел кубарем под откос, сбивая собой, словно кегли, зомбаков. Заражённые сразу растерялись и стали топтаться на месте, не решаясь подниматься наверх. Добить их, было делом нескольких минут, после чего я залёг на вершине холма между двух кривых деревьев и минут двадцать осматривал в монокуляр окрестности. Всё-таки, нашумел я изрядно. Как бы, какого охотника на звук выстрелов не принесло. В наше время всякое бывает.

Пузыри, показавшиеся вдали, мне сразу не понравились. За время моих странствий, я много повидал. Были населённые пункты, в которых, кроме зомби, никого живых не осталось. Они издалека выглядели мёртвыми, покинутыми. Были населённые пункты, в которых люди смогли организоваться и отбиться от заражённых. Эти, даже на расстоянии, дышали жизнью: окнами, в которых светился тёплый свет керосиновой лампы, печными трубами, из которых струился такой уютный дымок, да и просто своей аурой, в которой буквально светилась жизнь.

Так вот,Пузыри были мёртвыми. К бабке, как говорится, не ходи. Мёртвыми. Но не так, как те населённые пункты, что целиком были захвачены зомби. Совсем не так. Чёрные дымы пожарищ просто кричали о смертельной опасности и погибели. Я насторожился и присел в кустах, осматривая в монокуляр окраины Пузырей. Кто-то порезвился в этой деревне по полной программе. Трупы на улицах, как минимум, два дома развалены взрывами, несколько пепелищ. И это только то, что выдать с моего наблюдательного пункта. Идти туда, ой как не хотелось. Но, работа, есть работа. Я должен пробраться в Пузыри и убедиться, что племянник заказчика мёртв и задание не может быть выполнено в связи с форс-мажорными обстоятельствами. И принести доказательства, как минимум, в виде фотографии трупа.

Двигаясь короткими перебежками, я наткнулся на небольшой овражек, ведущий к крайней улице Пузырей, прыгнул туда и бегом добрался до крайнего дома. В нос ударил отвратительный запах сгоревшей плоти, заставивший желудок подпрыгнуть к горлу. Сглотнув комок, я выскочил из оврага и, перемахнув через забор, оказался в буйно заросшем саду. Из глубины сада на меня слепо пялился выбитыми окнами дом, откуда несло трупным запахом. У будки неряшливой кучей валялся тронутый разложением труп собаки, а на стенах сарая ясно были видны отметины от пуль. Стреляли явно из автоматов. Это пятёрка, судя по моему опыту. Стены дома тоже были изрешечены пулями.

Я присел в зарослях лебеды и, достав из кармана план деревни, нарисованный племянником заказчика, попытался сориентироваться. Ага. Искомый дом находился на параллельной улице, в принципе, недалеко отсюда. Я пробрался через сад, опять перелез через забор и направился по нужному адресу. Дом был сравнительно целым. Даже окна не все были выбиты. Очередной кабыздох валялся застреленный возле будки, довольно ощутимо воняя. А вот в самом доме было пусто. Явные следы погрома, и ни одного трупа. И что теперь делать? Согласно договорённости, я должен привести племянника дяде. Ну, или предоставить доказательства форс-мажора. А фото разгромленной деревни на форс-мажор не тянет. Вот труп потянул бы.

Скрип дверцы ледника заставил меня подскочить на месте. Уже наведя ствол на звук, я неимоверным усилием успел разогнуть палец на спусковом крючке.

– Фу, дед! – выдохнул я, оглядывая древнего старца, выбирающегося наружу. – Я же чуть тебя не пристрелил.

– Ты кто? – прошамкал беззубым ртом старик.

– Ходок я. А ты кто?

– Дед Кузьма я.

– Что здесь произошло?

– Налетели третьего дня ироды. Всё выгребли не хуже саранчи. Кучу людей поубивали. А кто живой остался, человек двадцать, всех с собой увели.

– Куда?

– Да кто ж их знает?

– И кто же эти ироды-то?

– Не знаю. На лошадях налетели, как татары монгольские. Сначала стреляли, куда ни попадя, а потом всех живых в середину деревни согнали, все дома разграбили и людей погнали куда-то.

– А ты как выжил, да ещё и на свободе остался?

– Меня с ходу дубиной какой-то приложили, я и упал. А потом, как в себя пришёл, прикинулся покойником. Дождался, когда они уйдут, а потом поднялся. Вот, – старик наклонил голову, показывая здоровенную шишку на затылке.

Крепкая, видать, голова у деда. Удар-то неслабым был. Как череп не проломили?

– А в какую сторону людей повели?

– Так тудой, – старик махнул рукой.

– Слушай, дед, в этом доме пацан жил. Семёном зовут. Не знаешь, живой он, или прибили?

– Живой Сёмка-то. Как есть живой. Его вместе со всеми погнали. На моих глазах пинками из дома выгнали и в общую толпу сунули.

– А сколько их было?

– Супостатов-то? Человек пятнадцать. И все с автоматами. На лошадях.