— Даг, стой!

Он не остановился, а когда добежал, мне показалось, что он споткнулся и упал.

— Даг, вставай! Давай обратно, Даг!

Но он не отзывался. Я подбежал к тому месту, но его там уже не было. Он исчез. Я помчался к двери, но она стала закрываться. Вдруг стало так темно, что я ничего не видел, я просто бежал наугад, пока не столкнулся о дверь. Я выбежал и увидел, что Фрэнк лежит без сознания.

— Фрэнк, очнись. Фрэнк, Фрэнк…

Я поднял его голову и у меня потекли слезы.

— ФРЭНК, ЧТО С ТОБОЙ?!!

Он не шевелился.

Я оттащил его в тень и сел рядом и заплакал. Я не мог понять, что происходит.

Передо мной лежал Фрэнк. Его бледное лицо с синими кругами под глазами было похоже на лицо трупа.

— Фрэ-э-нк! — прошептал я, не имея уже никаких сил, — Даг изсчез.

Вскоре у меня потемнело в глазах, и я отключился.

Когда я пришел в себя, у меня жутко болела голова. Особенно затылок. Будто меня сзади ударили металлической трубой. Фрэнка рядом не было.

Возле меня лежал его рюкзак. Я не знал, что с ним делать. Потом я понял, что надо его взять с собой. Через лес мне идти не хотелось, и я пошел по прериям. Через несколько миль я остановился, чтобы перекусить. У меня жутко разыгрался аппетит. Я и раньше бы остановился, но мне хотелось как можно дальше уйти от того места. Я снял рюкзак, положил его на землю и сел рядом. Всюду была тишина, и только шум колышущихся трав нашептывал мне что-то, чтобы я уснул.

Я сидел и не мог поверить в то, что произошло. Я не мог понять, это сон или реальность. Голова изредка давала о себе знать, что говорило о том, что я не сошел с ума, но все остальное… Разве так бывает? Как я смогу объяснять это своим родителям? А Родители Фрэнка и Дага? Что им сказать?

Во всяком случае, виноват — я, поэтому нечего мне здесь сокрушаться. Надо скорее вернуться домой!

Я встал, надел рюкзак, и пошел навстречу правосудию.

Зима 1956 года. Я встал с кровати и выглянул в окно: все было заметено снегом. Ночная буря застала город врасплох. Было около шести утра, еще не успело рассвести, и соседи не выходили из дому — снег был не тронутым. Он напоминал песчаные дюны, по которым проносилась снежная пыль.

Это был грустный вид и не вселял никакого оптимизма. Я понимал, что ближайшую неделю просижу дома, и мне не удастся повидаться с Фрэнки и Дагом. Наши дома превратились в тюрьмы.

Именно сегодня должна приехать моя бабушка, которую зовут Нэнси. Я ее не очень люблю. В ней есть что-то отвратительное. Это появилось после того, как ее поместили в пансионат для престарелых. К ней давно никто не приходил, но ей позволили погостить у нас несколько дней, чтобы поднять у нее интерес к жизни. Да, среди стариков, наверное, не сильно будешь воодушевлен, видя, как кто-то время от времени уходит из жизни.

Если бы она сейчас стояла на снегу, я бы ее и не заметил. Она носит белую одежду, и волосы у нее тоже белые. Она поседела, когда потеряла своего мужа во времена второй мировой войны, — капитана Льюиса Кеннеди в тысяча девятьсот сорок четвертом году. Самолет, в котором он летел, подбили немцы, и никого не смогли найти. Его признали пропавшим без вести, а потом и погибшим.

Наше общение с ней сводилось лишь к тому, что я гостил у нее с родителями, когда мы останавливались у нее дома. Я не особо любил с ней разговаривать, и всегда старался избегать общения.

В ее глазах можно было заметить что-то неприятное, если долго вглядываться в них. Не знаю, что именно. Но я замечал какую-то тьму.

Бабушка Нэнси держала у себя восемь кошек, белых, черных. Только рыжих у нее не было. Эти кошки были пушистыми, и их всегда хотелось погладить. Но когда к ним прикасаешься, поневоле забираешь от них руку. Она их очень любила, но перед пансионом для пожилых людей они стали дохнуть одна за другой. Нэнси делала вид, что ее это не беспокоит, но я понимал, что она что-то скрывает. Она хоронила их у себя во дворе. Я лично представляю себе, что она это делала ночью в полнолуние, когда никто не видит.

Мои родители не видели в ней ничего странного. Особенно моя мама, ведь мама была ее дочерью. Отец никогда не любил вникать в эти дела, он любил только выпить и бейсбол. Он не был алкоголиком, но его редко можно было застать без стакана бурбона в руках.

Он работал в автомобильной мастерской, чинил автомобили. Он был неплохим механиком, и он неплохо разбирался в автомобилях. Друзья частенько просили его помочь починить двигатель, если с ним что-то случалось, и вообще, если с машиной что-то было не так.